— Это ее спинной плавник! — воскликнул старик Готовься, приятель!
Он посмотрел под скалу и прокричал Элаши.
— А ты, девонька, зря не переживай, — как только она подплывет поближе, я вытяну тебя наверх!
— Надеюсь, так оно и будет, — послышалось снизу.
— Клянусь Митрой, я таких рыбин еще не видывал! забормотал Тулл. Ей одной можно всю нашу страну досыта накормить!
— Не пора ли меня вытаскивать? — вновь раздался голос Элаши.
— Придется потерпеть еще минуточку. Конан, ты готов?
Конан утвердительно кивнул головой и приготовился к прыжку. Рыбина подплывала все ближе и ближе, становилась все больше и больше…
— Поехали, дочка! — крикнул старик и стал выбирать сдвоенную ленту.
Но тут же раздался громкий треск и визг Элаши. Одна из лент оборвалась…
— Ох ты, черт! — пробормотал Тулл, понимая, что жизнь девицы теперь буквально висит на волоске. — Еще мгновение, и рыба заглотит бедняжку…
Элаши решила не искушать судьбу и с обезьяньим проворством полезла вверх.
В тот же миг Конан бросился вниз, оседлал рыбу и что было сил ударил ее мечом в то самое место, о котором говорил Тулл. Клинок вошел в ее тело по самую рукоять. Обезумевшая от боли рыба забилась так, что по озеру пошли гулять высокие волны. Конан отлетел далеко в сторону и тут же поплыл к берегу, стараясь держаться подальше от бьющегося в агонии чудища. Через минуту он уже стоял на вершине скалы рядом со своими друзьями.
Удар киммерийца был точен. Через несколько минут рыбина уже плавала на поверхности брюхом вверх. Каждая из чешуек была размером с блюдце.
Конан посмотрел на Элаши и улыбнулся.
— Ну, чем тебе не лодка?
Элаши поморщилась.
— Ты что — не слышишь, какая вонь от нее идет? Мы же пропахнем ею насквозь!
Конан и Тулл переглянулись. Вот те раз. И как это они ее терпят?
Глава восьмая
— С-считай, м-мы их п-поймали! — проскрипел Дик, остановившись. Разговаривать на ходу черви не умеют.
— С чего ты это взял? Кроме нас с тобой, здесь никого нет.
— Эт-тт т-тун-нель в-ведет к Морю Мр-рака.
— Вот оно в чем дело. — Эту часть пещеры Виккель толком не знал, хотя об огромном поземном озере ему доводилось слышать не раз. — Стало быть, они попали в ловушку.
— П-похоже н-на т-то.
— Тога нам стоит пойти побыстрее. Вдвоем мы с ними живо справимся.
— К-конечно с-справимс-ся.
Рей никак не мог установить связь с Виккелем. Циклоп либо ушел слишком далеко, либо погиб. Первый вариант был куда более вероятным, и в рассуждениях своих волшебник исходил именно из него. Если Виккель его уже не слышит, значит, он, — а вместе с ним и его жертва — находится за пределами сферы его, Рея, влияния. Если Виккель его слышит, но не может ответить, значит, с ним, Виккелем, что-то не так. И в том и в другом случае Рей никак не мог повлиять на исход операции, что сильно осложняло и без того непростую ситуацию. Мысль о том, что циклоп может просто-напросто игнорировать его зов, в голову волшебнику не приходила.
Катамаи Рей, кряхтя, распахнул сундук, в котором хранилась его колдовская параферналия. «Ничего не поделаешь, — думал он, роясь в своих сокровищах, — придется все делать самому».
Черт бы побрал этих бестолковых слуг — от усердия лбы себе порасшибают, а дела все равно не сделают, что ты им ни поручи.
Терпению Чунты пришел конец. Этот мерзкий червь уполз настолько далеко, что она, великая Чунта, перестала видеть его своим внутренним оком! Куда это Дик мог запропаститься? Не мог же он, в конце концов, погибнуть? И тут она вновь живо представила лицо того мужчины.
Этот мерзкий червь уполз настолько далеко, что она, великая Чунта, перестала видеть его своим внутренним оком! Куда это Дик мог запропаститься? Не мог же он, в конце концов, погибнуть? И тут она вновь живо представила лицо того мужчины. О, как оно красиво, как оно мужественно! Чунта застонала. Нет, нет, так дело не пойдет. Она тяжело вздохнула. Лучше бы она все сделана сама. А ведь дело-то это и выеденного яйца не стоило: подумаешь человека нужно было поймать… Может быть, этот проклятый колдун ей помешал? Может быть, он уже там?
Она вскочила с кровати и принялась метаться по зале, срывая со стен амулеты.
— Ничего, мы еще посмотрим! Я сама его поймаю. Дика же, если он жив, я истолку в порошок — ведь это он, червяк ленивый, заставил меня так волноваться.
Белый Слепыш покорно отвечал на вопросы Харскила. К счастью, один из воинов был знакомым с языком горцев и потому без особого труда понимал родственный ему язык подземных жителей, казавшийся сем остальным бессмысленной тарабарщиной.
— Скажи ему, — обратился к своему слуге Харскил, — что меня интересует человек по имени Конан.
Воин послушно выполнил просьбу своего господина. Безглазая тварь что-то пискнула в ответ и вновь замолчала.
— Мой господин, он говорит, что ему и его братьям было поручено разыскать и пленить какого-то человека.
— Кто же мог дать им такое поручение?
— Наш пленник служит одноглазому чудовищу, которое, в свою очередь, является рабом волшебника, правящего подземным миром.
Харскил задумался. Новость эта была не из приятных. Впрочем, для него это мало что меняло.
Решив, что спрашивать безглазую тварь больше не о чем, Харскил извлек из ножен меч и резким коротким ударом обезглавил несчастного Слепыша, не успевшего даже пискнуть.