— Ну, должен же человек чем-то заниматься… — проговорил Федоров лениво. — Даже и в чужом мире. На самом-то деле мир един. А что до Ливеры, то этот полумирок, поставляющий наемников в армии любого толка, стремится зарекомендовать себя планетой, с которой следует считаться, но для этого использует весьма своеобразную методику: пытается оказывать влияние на окраинные области любой системы планет, подавать, так сказать, личный пример. То, что протид нужен им для схода с орбиты — всего лишь дезинформация. На самом деле они перепродают его дальше, на этом неплохо зарабатывают, закупают оружие в той же Федерации Гра — и продают его окраинам, и на этом зарабатывают снова. Торговля по установленным законам и правилам им ни к чему: общепринятым способом они никогда не получат таких дивидендов. Ну, а мы, естественно, заботимся о своих окраинах.
— Что правда, то правда, — кивнул Изнов. — Одной из задач нашего посольства на Синере была, кстати сказать, подготовка соглашения о совместной борьбе против контрабанды протида и оружия. Теперь, увы, этими переговорами будет заниматься кто-то другой. Впрочем, если говорить откровенно, я не так и горюю: Синера не вызвала у меня больших симпатий. Вы уж простите, Меркурий…
— На родине я знаю многих, кто сказал бы то же самое — если бы осмелился, — молвил Меркурий. — Во всяком случае, не мне спорить с вами по этому поводу.
— Ах, уважаемые господа, — невесело усмехнулся Алас. — Право, мне очень жаль, что вы провели так мало времени в нашем прекрасном мире. Иначе поняли бы, что даже Синерианская империя — далеко не самое худшее из всего, что может произойти с государством. Я знаю, что и в Терранской Федерации немало людей, не одобряющих того и сего… Но уйдет не столь уж значительное время — и вы с тоской вспомните о том, что сегодня у себя дома осуждаете.
— Что же нам грозит? — спросил Изнов тоном, ясно показывавшим, что он не принимает предсказания исса всерьез.
— То, к чему относительно недавно пришли мы на Иссоре.
— Откровенно говоря, нам ваша жизнь вовсе не показалась столь ужасной. Конечно, мы мало что успели заметить, но вот наш коллега пробыл на вашей планете достаточно долго — и я не думаю, что он согласится с вами.
— Боюсь, что он во многом прав.
— Боюсь, что он во многом прав.
— В таком случае, вы должны были доложить на Терру…
— Уверен, что он делал это не раз, — сказал Алас. — Но это не имеет смысла — потому что даже хорошо поставленная Служба в одиночку ничего не может с этим поделать.
— Почему же в одиночку? Существует демократическое правительство Федерации…
— У нас такое тоже существовало, — усмехнулся исс. — В том-то и беда. Что представляет собой правительство, которое изо всех сил хочет быть демократическим? Группу политиков, больше всего озабоченных тем, чтобы их не упрекнули в нарушении этой самой демократии. Иными словами, люди, отягощенные множеством тяжких комплексов. Самое большее, на что они бывают способны — это слегка повысить голос, упрекая своих противников в том, что те играют не по правилам. А противники — серьезные противники — действительно играют не по правилам. Известно, что власть там, где деньги. Понимая это, демократические правители стремятся разбогатеть. И берут деньги там, где они есть. Но где же есть деньги? У тех, кто получает их и такими способами, которые не имеют ничего общего с законом. Проще говоря — в преступном мире. У населения, к этому миру не относящемуся, денег становится все меньше, потому что этот самый мир и обогащается за счет населения, заставляя платить дань всех и каждого, прямо или косвенно. Те, кто вынужден платить прямую дань, пытаются компенсировать это, повышая цены на свои товары и услуги. Платит население. И нищает. Владельцы собственности богатеют умеренно, потому что они вынуждены соблюдать определенные правила: с ними государство еще может поступать по закону. А те, кто обирает всех, уже никому не подвластны — потому что у них самые большие деньги, и потому что эти деньги, как и их обладатели, никем не контролируются: в этой среде никакой демократией и не пахнет, там — единоначалие, императив приказа и жестокие наказания за отступничество или недостаточное рвение. О, там не боятся крови, не падают в обморок при одном ее виде. И если демократические правители считают себя обязанными хотя бы формально заботиться о избиравшем их населении, то правителей второго мира никто не избирал, они пришли к власти благодаря своим способностям, жестокости и силе — и хорошо помнят, что деньги не хранят следов тех способов, какими они получены. В скором времени серьезные деньги остаются лишь у этого второго мира, точнее — у немногих его главарей. И где же может получить какие-то средства правительство в целом, а еще раньше — каждый его член в отдельности — они ведь тоже хотят жить соответственно своему рангу? Естественно — только у второго мира, других доступных денег нет. И они берут. А взяв — становятся всего лишь исполнителями, делают то, что приказано. И если вас удивило, что протидом нелегально торгует само правительство, то могу вас успокоить: на деле торгует не правительство, а те, кто заказывает всю музыку. И этот процесс подчинения правительства происходит быстро, за считанные годы. Так это произошло у нас, и так же произойдет у вас, потому что на Синере, как я видел сам, преследуют не тех, кто действительно опасен, а в Терранской Федерации — это вы знаете лучше меня — вообще боятся преследовать кого бы то ни было. И вы еще будете жалеть и об Империи, и о Федерации, уважаемые мои противники…