— Больше, чем за вас, во всяком случае, — огрызнулся синерианин.
Хватит хотя бы на одну цистерну?
— Больше, чем за вас, во всяком случае, — огрызнулся синерианин.
— Ну ладно, друзья, — проговорил Изнов примиряюще. — Денег нет, это печально; однако, мы все еще обладаем определенным дипломатическим статусом, и можем это подтвердить соответствующими документами. Основная трудность заключается в том, чтобы добраться до здешней столицы. Там мы найдем что-нибудь, соответствующее Министерству Галактических дел — нам укажет путь любой полицейский. А там… Не такие уж мы плохие дипломаты, чтобы не выговорить сотню-другую тонн топлива для разгона и контейнер протида — для сопространственного прыжка. С ними мы доберемся до Федерации Гра, свяжемся с Террой, объясним ситуацию…
— Послушаемся вас, — согласился Федоров. — Ну, я полагаю, внизу остыло уже достаточно. Все готовы? Спускаемся.
Они спустились. Створки люка медленно разошлись. В тамбур ворвался теплый, пронизанный каким-то сладко-горьким ароматом воздух и монотонный, многосложный гул толпы. Изнов невольно приостановился прежде, чем ступить на сходный трап.
— Ехать, так ехать, — бодро сказал Федоров. И первым двинулся вперед.
* * *
Нет, это было совсем иначе, чем казалось наверху, на экране внешнего монитора.
Шум, накинувшийся на них еще в тамбуре, сейчас, на просторе совершенно оглушил. Казалось, каждый, находившийся здесь, пришел специально и только для того, чтобы раскрыть рот пошире и издавать как можно более громкие звуки. Однако, как вскорости поняли прилетевшие, звуки вовсе не бессмысленные.
Здесь вовсю шла торговля. Каждый предлагал свой товар. Назначал цену. И громогласно доказывал ее, самое малое, справедливость, а то и совершенную убыточность для себя. Покупатели же не менее оглушительно возражали и всячески поносили товар, усердно сбивая цену. Одним словом, жизнь бурлила ключом в самом, казалось бы, неподходящем для этого месте. Однако, может быть, на этой планете все так и велось с давних времен.
Однако, такую картину наверняка можно было бы наблюдать и в других местах обширной Галактики. Вновь прибывших сразу потрясло другое: внешность местных обитателей. Нет, в общем и целом они походили и на людей, и на синерианцев — если не считать глаз. Удлиненные органы зрения их, как сразу выяснилось, обладали не одним, а целыми тремя зрачками каждый — и от этого возникало впечатление, что всякий житель этой планеты видел тебя не с одной, а одновременно с трех сторон — хотя на самом деле, надо полагать, дело обстояло вовсе не так. Да, странно было вместо привычных — и на Терре, и на Синере — глаз наблюдать подобие полураскрывшихся стручков, по три зрячих горошины в каждом…
Откровенно растерявшиеся путешественники несколько минут стояли, не рискуя удалиться от корабля. Он, казалось, возвышался среди волнующегося моря, чьи валы могли в любую минуту подмыть его, опрокинуть и унести по течению. Людям нужно было какое-то время, дабы привыкнуть, чтобы научиться выделять из общей картины нужные им детали или их группы — все то, что могло бы в будущем оказаться полезным или даже необходимым.
Поэтому люди вовсе не сразу стали замечать, что шумели, толкались и торговались далеко не все. Оказалось, что тут были и молчаливые. И рядом с прилетевшими, перед кораблем, постепенно возникла целая группа именно таких.
Федоров насторожился. Однако, похоже, без особой причины. Потому что молчаливые туземцы не обратили на людей, казалось, никакого внимания. Оно было целиком и полностью занято кораблем. Несколько минут прошло в полном молчании. Потом один из них, в длиннополом черном одеянии и круглой шляпе, неожиданно повернулся к Меркурию и что-то спросил.
Не сразу, но синерианин ответил. Долгополый кивнул и задал следующий вопрос. Ответить Меркурию помешал Федоров.
— Ваше Приятное свечение, — сказал он с напором. — Нас вовсе не устраивает роль публики. Мы тоже действующие лица.
— Хорошо. Я буду переводить…
— Не годится. Тогда нам останется только воспринимать факты, но не создавать их. Будьте добры, попросите его перейти на граанский. Не сомневаюсь, что он владеет этим языком — хотя бы в какой-то степени. Я, например, хочу спросить его о ценах на мясо. С удовольствием съел бы сейчас отбивную. Да и вы, думаю, тоже. Поскольку топливом здесь, судя по всему, все равно не торгуют.
Меркурий обратился к долгополому. Трехзрачковые глаза того не выразили ни удивления, ни неудовольствия; он коротко ответил:
— Пообедать здесь можно. И договориться о топливе тоже. Но сперва потолкуем о делах.
Это было сказано уже по-граански, хотя и с ужасающим акцентом. Изнов невольно поморщился, но тут же изобразил полнейшее одобрение. С этого мгновения разговор сделался общим.
— Сколько он потребляет при разгоне? — поинтересовался туземец.
— До прыжка — восемьдесят тонн. Скажите, сколько стоит наполнить цистерны? Во что это обойдется — в граанских барсах, допустим?
— Какова полная емкость?
— Триста пятьдесят.
— Вполне приличная емкость. Яхта субгалактического класса, насколько могу судить?
— Не вполне точно, — несколько обиделся Меркурий. — Именно галактического. Мне приходилось добираться на этом суденышке даже до…