Она показывала рукой туда, где в просвете между деревьями виднелся сруб бабкиной избушки.
Баба Яга, услышав слова «избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом», дверь резко распахнула, заворчала:
Это кто тут меня потревожить посмел?! Ночку тёмную я в деле была, добра-злата набрала, а вы, нечестивцы, старушке вздремнуть не даёте!
Хворь Озёрная овечкой прикинулась:
Баба Яга, не ворчи ты на нас и прости за вторжение! Помоги лучше нам в час трудный; дай с дороги в избушке твоей передохнуть, не ужель тебе монетка однадругая помешает, а, Баба Яга? Баба Яга быстро смекнула, что к ней денежка сама в руки прёт, подсуетилась:
Ничего, ничего! Милости прошу к нашему шалашу!
Едва нечестивцы оказались в жарко натопленной избушке, их тут же потянуло в сон. Они улеглись рядком на пол и сладко захрапели. Долго ждала Баба Яга, когда они проснутся, наконец, не вытерпела, ткнула кулачком одного, другого, подниматься им велела.
Нечестивцы, проснувшись, зло поглядывали на Бабу Ягу, особенно был недоволен Жаб Жабыч. Выпучив глаза, он заворчал:
Чувствую, поспать нам больше не придётся! Тогда, Баба Яга, к делу приступим! Дай-ка ты нам зеркальце волшебное, что весь белый свет показывает, уж больно мне то зеркальце увидеть хочется! Ты, я знаю, свистнула его у друга моего закадычного, Болотного Вепря!
Баба Яга нависла над Жаб Жабычем, зло зашипела:
Ты говори, да не заговаривайся!
Львицей разъярённой бросилась она на Жаб Жабыча, кубарем покатились они по избушке и, чем бы закончилась драка, никто не знает, не вмешайся в их потасовку Хворь Озёрная. Расцепила она драчунов, кулак под нос Жаб Жабычу сунула:
Рот закрой, толстопузик, знай, что болтаешь! Дело наше загубить решил?! – Хворь Озёрная повернулась к Бабе Яге, успокаивать её стала. – Ты уж прости его, совсем он у нас без мозгов, что с него взять?!
Баба Яга нА пол села, еле успокоилась, на Жаб Жабыча с презрением посматривает.
Хворь Озёрная вновь заговорила:
Владыке нашему болотному, Водогляду, наследник понадобился, на то мы и зеркальце волшебное просим у тебя, чтобы посмотреть в него и увидеть воочию, где ж в нашем царстве-государстве мальцы народились, да и ступа нам твоя, Баба Яга понадобится, не век же нам тропинки лесные топтать!
Вспыхнула Баба Яга, как спичка:
Ах, вы хитрые какие! Ищи вас потом, как ветра в поле!
Погодь ты, не кипятись, Баба Яга! – Хворь Озёрная хитро взглянула не неё, врать стала.– Владыка болотный обещал награду тому, кто помогать нам станет, а ты, небось, молву слышала про сокровища его?! Баба Яга конечно же слышала про сокровища Водогляда и поживиться на дармовщинку уж очень желала. Её желание было настолько сильно, что помутнел разум у старушки:
Ладно, так и быть, ступу берите, в зеркальце смотрите, но с условием одним; пусть Кикимора и Жаб Жабыч со мной в избушке останутся, а ступу с зеркальцем не вернёте, ждёт их судьба-судьбинушка, не позавидуешь!
Усмехнулась Хворь Озёрная, ответила ей:
Ладно, Баба Яга, согласна я на твои условия, всё одно нам в ступу всем не уместиться, один Жаб Жабыч чего чего стоит! Баба Яга зеркальце принесла, нечистивцы глядеть в него стали; плыли перед их очами города и деревеньки, луга и поля с травами сочными и хлебами высокими, реки полноводные, леса, дичью богатые, а вот и царский дворец показался. В хоромах царских пир на весь мир идёт, на престоле царь сидит, а на руках у него два младенца; один на правой руке его лежит, другой на левой; лежат себе, соски посасывают.
Нечестивцы глазам свои не поверили, с места сорвались, в пляс пустились.
Хворь Озёрная Бабу Ягу торопить стала:
Ступу, ступу давай, Яга! Шевелись-пошевеливайся!
Баба Яга из-за печки ступу выкатила, метёлку ей в руки, сунула, заворчала:
Вернуть не забудь, да про награду помни, а не то… Хворь Озёрная шустро в ступу забралась, Пияв Пиявыча к себе подсадила, благо был он худой и лёгкий, тут же метёлкой взмахнула, ступа зашаталась, подпрыгивать стала. Пияв Пиявыч заскулил громко и протяжно, но получив от Хвори Озёрной затрещину, успокоился. Дверь избушки резко распахнулась, ступа сорвалась с места и вылетела наружу.
Царь Ярослав давно наследника ждал и, совсем было уж ждать отчаялся, да вот свершилось, дождался и не одного, а двоих сразу. Сидит он на троне, одного дитятку на правой руке держит, другого на левой, взгляда от сыновей не ведёт, а народ веселится, колокола звонят так, что в тридевятом царстве их слышно.
Вслед за весельем и вечер незаметно подошёл. Царь Ярослав повелел сыновей в опочивальню к царице Ярославне несть, охрану при дверях выставить, а воеводе Даниле, что во главе войска царского стоял, наказал глаз с опочивальни не спускать и тут же распоряжение выдал, чтоб к утру тройку добрых коней запрягли; захотел царьбатюшка на зорьке на прогулку с сыновьями отправиться.
Как только зорька на двор пришла, царь Ярослав с сыновьями в карету сел и велел было кучеру трогать, да царица Ярославна остановила его:
Ты, батюшка, воеводу бы взял с собою, не дай Бог люди лихие на пути встретятся.
Улыбнулся царь Ярослав: