Он быстро пересек улицу и вошел в гостиницу как раз вовремя, чтобы заметить, по какой лестнице поднимается будущее украшение полочки доньи Исидоры, чтоб ей провалиться вместе с ее полочкой…
«Да что ж это со мной происходит? — недоумевал Мафей, исправно поглядывая на Лолу, которая в ожидании заказанного блюда сооружала для куклы пелеринку из второй салфетки. — Неужели мозги потихоньку набекрень съезжают, что мне на каждом углу этот мистралиец мерещится? Тогда у магазина, теперь напротив гостиницы… Тот старичок даже испугался, кажется, попятился… Неужели Жак не врет и я действительно как-то нехорошо смотрю на людей?»
Он попытался вспомнить выражение лица старичка, чтобы уточнить, действительно ли тот испугался, и неожиданно обнаружил, что не может. Лицо это стерлось, размазалось в памяти до такой степени, что невозможно было вспомнить ни одной приметы. Все больше недоумевая, Мафей попытался вспомнить второго старичка, так как у него мелькнула мысль — а не мог ли это быть один и тот же? Результат оказался потрясающим. Он не только не смог вспомнить лица и сравнить их спроси его кто-нибудь сейчас, были ли это все-таки мистралийцы или же поморцы, хины, ортанцы, иные жители континента, он не нашел бы ответа.
«Я постепенно тупею или кто-то действительно колдовал? — озадаченно вопросил он сам себя, вспомнил объяснение Кантора и уже без всяких сомнений сам себе ответил: — И то, и другое!»
Ведь едва луна прошла после увлекательной теоретической лекции мэтра Максимильяно, когда юный ученик заинтересовался защитой от подслушивания, а почтенный мэтр объяснил, что в силу различия школ доступно изложить механизм не может, и в утешение рассказал, что аналогичные заклинания не чужды и классической магии. В частности, в школе Чистого Разума есть замечательный способ отводить глаза…
— Лола! — торопливо приказал Мафей, вскакивая из-за стола. — Сиди здесь. Никуда не отходи. Жди меня.
Выскочив на крыльцо, он притормозил, чтобы наложить на себя защиту от ментальной магии, и заодно оглядел улицу. Старичка на противоположной стороне не было.
Стараясь не думать о том, как глупо он будет выглядеть, если все его подозрения окажутся лишь игрой разгулявшегося воображения, Мафей бросился в гостиницу.
Едва не оторвал входную дверь, вихрем пронесся по вестибюлю, чуть не сбив с ног нескольких почтенных дам, в пять шагов преодолел два лестничных пролета, плечом на бегу ударил в дверь…
И все же опоздал.
Мистралиец с косой обернулся, невыносимо фальшиво изобразил удивление и точным движением ноги незаметно, как он думал, отпихнул под кровать что-то совсем небольшое, не видимое за подолом мантии. Он вовсе не выглядел старым, да и плащ у него был черный, а не серый.
— Вы ошиблись номером, дитя мое?
Вряд ли в его ситуации можно было придумать что-то умнее. Вероятность, что «дитя» действительно ошиблось номером, теоретически существовала, но вероятнее всего, оно не случайно вошло в ресторан сразу за Лолой и ее похитителем.
— Вы ошиблись номером, дитя мое?
Вряд ли в его ситуации можно было придумать что-то умнее. Вероятность, что «дитя» действительно ошиблось номером, теоретически существовала, но вероятнее всего, оно не случайно вошло в ресторан сразу за Лолой и ее похитителем. И сейчас оно ответит, что это его номер, и придется притвориться, будто номером ошибся старый рассеянный постоялец с другого этажа. Потом он извинится, что-нибудь уронит, подберет незаметно свой трофей и скоренько уйдет. Если повезет, это дитя неопределенного пола так и не сможет потом описать подозрительного человека, виденного мельком…
Темные глаза прелестного создания полыхнули такой ненавистью, будто перед ним стоял кровник в третьем колене, руки взмыли на уровень лица…
— Это ты… ошибся… — хрипло выдохнуло «дитя», украсив сию краткую реплику парой мистралийских слов, какие мэтр Алехандро за свои девяносто лет слышал всего несколько раз, когда судьба заводила его в портовые кабаки. Судя по голосу, это был все-таки мальчик.
В тот же миг мэтру пришлось срочно оставить размышления касательно пола юного создания и спешно блокировать парализующее заклинание, которое маленький негодник сплел за те несколько секунд, что понадобились для произнесения упомянутой фразы.
— В чем дело, парень? — Мэтр действительно хотел бы знать, в чем дело, да и на запуск «иглы страха» требовалось хотя бы несколько секунд.
Трансформирующее заклинание он минуту назад израсходовал, плести новое было слишком долго, а убивать бестолкового сопляка — только лишний груз на совесть, и без того не слишком чистую. Лучше пусть испугается и убежит, меньше вероятность, что запомнит…
— Что ты с ним сделал?! — выкрикнул мальчишка, и банальная ледяная стрела пронеслась у самого уха мистралийца, обдав холодом кожу и с грохотом разбив окно за его спиной.
— Концентрацией не следует пренебрегать, мальчик, тебе разве наставник этого не говорил?
— Не понимаю, о чем ты.
«Игла страха», мелькнув тонким проблеском синевы, неожиданно замедлилась, словно зависла в воздухе. Щит! Маленький паршивец пришел не голышом! Но неужели у такого юного ученика может быть щит, способный закрыть от заклинания магистра?