О свойствах живой и мертвой воды Середин слышал предостаточно — и от Ворона, и от других людей. Если всему верить, то, имея в своем распоряжении оба вида магических жидкостей, что источаются самой землей, можно творить настоящие чудеса. Например, оживлять предметы — и не на время, как Олег подушку, а наделяя их частичкой самостоятельной души, не имевшей отношения к самому чародею.
Например, оживлять предметы — и не на время, как Олег подушку, а наделяя их частичкой самостоятельной души, не имевшей отношения к самому чародею. Что уж говорить, к примеру, о трупах? Обычный волхв способен лишь поддерживать в них видимость жизни, тут — совсем другое дело.
Чародейка подошла к самому колодцу, теперь Олег видел ее целиком. Еще раз оглянувшись на открытую дверь, он рискнул подобраться поближе, прячась за росшими вдоль деревенской улицы кустами, — если враг здесь, то Раде пока ничто не угрожает. Да и впервые выпал Олегу случай оказаться за спиной волшебницы. Чем черт не шутит, вдруг именно сейчас она не ожидает удара?
Однако «сын» старосты находился лицом к Середину, а еще два его разноволосых близнеца стояли рядом с чародейкой. Олег решил пока не рисковать и притаился в трех десятках шагов, быстро прочтя наговор для обострения слуха:
— …Дай мне, кошка, свои уши, дай мне, птица небесная, свои глаза…
Вскоре существо, прежде бывшее человеком, вытянуло из колодца полное ведро. Вода расплескивалась текла со сруба, и Середин впервые обратил внимание, как зелена трава у дома старосты. Будто и не палило ее солнце, не покрывала пыль. Чародейка, оставив в покое косу, которую она беспрестанно то заплетала, то распускала снова, подошла к ведру, зачерпнула воду руками, умылась. Все смотрели только на нее, Борис еще не показался из колодца — и Олег привстал, прикидывая, сколько прыжков придется сделать…
— Напиться не желаешь, ведун?! — звонко выкрикнула чародейка, задрав лицо к небу.
— Спасибо, нет. — Понурив голову, Середин повернул назад.
Было стыдно, будто его застали за чем-то неприличным. Волшебница за его спиной расхохоталась, что-то сказала. Ей ответил Борис, который тут же окликнул ведуна.
— Олег! Разговор к тебе у меня есть!
— А у меня к тебе нет, — отозвался ведун, останавливаясь. — Разве что на ремни тебя порубить…
— Прости, что лгал! — Борис низко поклонился. — Но ты ведь видишь, как сильна наша хозяйка. Такую не ослушаешься, да и… Любим мы ее.
— Да как же ее не любить? — усмехнулся Олег и пошел своей дорогой. — Попробуй такую не полюби…
— Постой же! — Борис бегом догнал его, зашагал, сопя, рядом. — Я ведь серьезно, Олег Середин. Поговорить с тобой хочу. Прежде хозяйка не разрешала, хотя я хотел…
— Ты мне и в прошлый раз так сказал, — кивнул ведун, прикидывая, рубить старосту или в этом нет никакого смысла.
— Присядем! — попросил Борис и первый опустился на крыльцо дома Рады. — Понимаю я, что веры от тебя мне теперича никакой… Об одном прошу: выслушай, ведун, всю правду расскажу. Давно уж мы, да и, конечно, овражкинские, ну и те, кто дальше к востоку живет… В общем, давно под властью Асфири ходим.
Олег вздрогнул, впервые с интересом посмотрел на Бориса.
— Да, так ее назвали с самого детства. Повелительница разрешила мне ее имя назвать. Не наше имя, отец ей такое дал, Элокай его прозывали, из дальних стран в наши края прибился. Давно это было, очень давно, еще отец мой сызмальства знал про Асфирь и меня учил ее слушаться. Так вот, Олег Середин, зла нам чародейка не чинила, наоборот, одно добро от нее и справедливость. Хотя люди к ней жестоки были… да ты знаешь уже, поди. При Асфири у нас ни воровства нет, ни блуда, ни зависти, потому как она всему пригляд. Она и слуги верные ее.
— Ставр? — спросил Олег.
— Ставр над ними начальник был, но слуг много.
— Ставр над ними начальник был, но слуг много. Все как на подбор, богатыри, из тех, что изводить Асфирь приезжали. Да только одолеть ее невозможно. И не нужно — кто это понял, тот служить ей остался. Полюбить Асфирь не каждому позволено, а лишь тем, кому она откроется. Тебе открылась, ведун, счастье твое.
— Да уж я вижу, что за счастье… — Олег почесал затылок. — Значит, полна деревня оборотней — это вам от нее благодарность за верную службу. Так? За то, что новых жертв для своей паучихи приманиваете.
— Не надобно так о хозяйке! — Борис испуганно покосился в сторону колодца, откуда доносился звонкий голос Асфири. — Она, почитай, тут царица. Мы все у нее как за пазухой, тепло и сытно. А оборотни… Так ты не понял ничего, ведун. Оборотнем стать — и правда награда. Ни болезней, ни хозяйских забот, да жизнь вечная в придачу. Послужи хорошенько, и позволено будет ночью оборачиваться — это те, кто из леса в одном сапоге приходил. А еще срок выдержишь без прегрешений — получишь полную власть над собой. Такие к нам и не возвращаются, больше по лесам бегают да радуются.
— Волки, — кивнул Середин. — Я уж понял.
— Нет, — качнул головой староста. — Волки — это как раз и есть ее любимые слуги, богатыри. Асфирь их заколдовывает так, на самом-то деле они люди обычные, только кажутся тебе волками. Удивился? — Борис, завладев вниманием Олега, почувствовал себя в безопасности, рассмеялся. — Да, ведун, Асфирь сильнее тебя, сильнее всех. Заморочит любого! В целом свете нет никого, кто бы смог ее в колдовстве превзойти. И ты, не серчай, против нее как ребенок.