— А может быть, я просто не умею их рассказывать, — вслух предположил Середин, продолжая вращать саблю. — Или же и то и другое, что вернее всего.
Труп оборотня, даже обезглавленного, не стоит оставлять валяться в лесу. Он насыщен черной злобой, так притягивающей нечисть, и может послужить слишком питательной пищей для какой-нибудь сущности, а то и вместилищем для бесплотной грешной души.
— Тьфу ты, электрическая сила…
Нет, надо рубить, хоть и противно.
— Тьфу ты, электрическая сила…
Нет, надо рубить, хоть и противно. Мысленно извинившись перед верным оружием, Олег опять ухватил саблю двумя руками. Хорошо еще, мужичонка попался хилый, тощий. И почему так? Может, недоедал? Или все в медведя уходило?
Покончив с «расчлененкой», Олег вытер саблю — на этот раз как следует — и спрятал ее в ножны. Потом достал из поясной сумки мелок и очертил забрызганную кровью часть поляны, стараясь оставлять на все еще влажной траве хоть какую-то линию.
— Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами — мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широко поле, поднимусь на высоку гору… — Мелок кончался, надо было бы обзавестись новым. — Поймаю птицу черную, птицу белую, птицу алую…
Олег не слишком старался — нужно было просто не подпустить к останкам, и без того мало на что пригодным, случайную криксу. Всего несколько минут, пока ведун будет собирать топливо для костра. Огонь лучше всего, надежнее — да и проще это, чем яму копать. А вот надеяться на авось, на волков да лисиц, которые по косточке растащат оборотня, нельзя.
Несколько дней назад Олег убил упыря. Самого обычного, хотя и довольно старого уже, опытного. Вспоминая об этом случае, ведун не сдержал улыбки: тварь забралась на дерево и принялась там выть, будто надеясь на чью-то помощь. Середин полез было следом, но упырь скорчился на самой верхушке, которая и под ним-то отчаянно раскачивалась, а двоих не выдержала б ни за что. В сердцах Олег принялся рубить верхушку саблей, и тогда ночник отважился прыгнуть на соседнее дерево.
— Тарзан, однако! — восхитился ведун, глядя, как промахнувшийся упырь полетел вниз и уже в двух саженях от земли с маху напоролся на сухой сук, по иронии судьбы оказавшийся осиновым.
Чем может быть опасен упырь, болтающийся на осине, проткнутый ею насквозь? Ничем и никому. Пускай птички порадуются! Середин спустился и спокойно отправился дальше, намереваясь в тот день солидно сократить расстояние до дома своего старшего друга и учителя Ворона — надо же когда-то туда добраться? Работа сделана — совесть чиста, душа поет. С такими душой и совестью вместе очень весело шагать по просторам.
И ведун шел тогда весь день, до самого заката. Вечером, так и не повстречав достойного противника, он плотно поужинал и улегся спать. Не раскались освященный в Князь-Владимирском соборе крестик так, что Олег запрыгал от боли, спугнув приснившуюся Верею, — никогда бы уже не проснуться ведуну. Упырь был тут как тут — стоял за ближайшим деревом, тянул к врагу удлиняющиеся, будто резиновые, руки. Эти руки Середин ему тут же укоротил саблей, а потом, все тем же серебряным крестом прижигая лицо, выяснил, в чем дело. Помогать друг другу нечисть не способна, а вот заполучить более слабого сородича в рабы всегда рада. Уж как леший сумел договориться с мертвым (вторично!) упырем, Олег не понял — но ведь договорился и помог, снял «с крючка». И что Середин ему сделал? Обычно-то лешие прохожих не трогают. Неужели за верхушку того дубка обиделся?
— Электрическая сила! — Набравший целую гору валежника Середин вернулся на поляну и увидел, как прочь метнулась рыжая молния, наверняка уносящая в зубах кусочек мясца. — Ведь когда надо — не дозовешься вас!
Прежде чем развести «погребальный» костер, Олег достал второй мелок, черный, пропитанный крысиной желчью, и нарисовал еще один круг. Для очистки совести — вдруг занесет нелегкая охотников, устроят привал на старом кострище. Зло — субстанция живучая, готова через поры в человека просачиваться и накапливаться там.
Черный мелок во время этой операции окончательно истерся, остатки рассыпались между пальцами.
— Надо, надо домой заглянуть, — поставил себе диагноз Олег. — А то и ностальгия грызет, и запасы все иссякли. Пусть Ливон Ратмирович дает отпуск, а я ему пива принесу. Ведь вернусь, вернусь обязательно…
Далеко позади — и в то же время еще дальше впереди — остался «спортивно-реконструкторский» клуб «Остров Буян», где маленький старичок по прозвищу Ворон учил ребят драться холодным оружием и расправляться с нечистью. Так учил, будто важнее этого и нет ничего. И оказалось — не зря…
— Хоть бы раз в лифте прокатиться! — Сморщившись, стараясь не вдыхать аппетитный запах жареного мяса, ведун отступил от костра и не оглядываясь зашагал дальше.
Пожара он не опасался: двойной заговоренный круг не только нечисть да людей не подпустит, но и пламени не даст вырваться наружу — «Гринпис» может быть спокоен. Когда деревья заслонили ведуна от поляны, Олег разрешил себе вспомнить о последних словах оборотня.