«- Там среди елей, мисс Джудит, стоит хижина, в которой так не хватает женщины, — сказал он.
Она робко улыбнулась, и ее головка упала ему на грудь. Его сильные руки нежно обхватили ее».
Тут плечи читавшей исступленно дернулись, словно объятия, о которых шла речь, предназначались именно ей. Книга соскользнула на пол, и девушка ее не подхватила.
— Готова спорить, он и сам такой, как его герой-мечтатель, — проговорила она в восхищении. — Сильный. Уверенный в себе. Но и застенчивый как ребенок. Вы обратили внимание — он до самого конца всё еще звал ее «мисс Джудит», с таким, знаете, уважением?
— Готова с тобой спорить, сам он наверняка не так почтителен.
Девушка на кресле возликовала:
— И спорить нечего! Уж я бы позаботилась о том, чтобы сразу же после первой главы он перестал быть официальным.
— Бедняжка, она так настрадалась, — съязвила девушка на койке.
— Он приснился мне прошлой ночью. Вынес меня из ледяной хижины эскимосов, которая вот-вот должна была обвалиться.
Остальные трое захихикали.
— А что еще он с тобой сделал?
— Больше ничего не успел.
Вынес меня из ледяной хижины эскимосов, которая вот-вот должна была обвалиться.
Остальные трое захихикали.
— А что еще он с тобой сделал?
— Больше ничего не успел. В восемь меня разбудил звонок, черт бы его побрал.
— Пусти-ка еще одну сигарету по кругу.
— Осталась всего одна.
— Ну и что? Завтра на вечер купим новую пачку.
— Да, и не забудь, что теперь твоя очередь приносить сигареты. Эту пачку покупала я.
— Ладно, была не была! Снова придется открывать окно. Если дым попадет в коридор и появится старуха Фрейзер…
Возлежавшая на кресле девушка издала глубокий вздох, от чего вся так и скорчилась.
— Почему непременно надо постареть, прежде чем встретишь по-настоящему увлекательного человека, прежде чем с тобой произойдет что-нибудь потрясное!
— Она все еще думает о нем.
— Откуда ты знаешь, что он не женат и что у него не тридцать с лишним ребятишек?
— Я знаю, что не женат, он не должен быть женатым.
— Почему это?
— Потому что это было бы нечестно.
— Бедняжка, мне так больно видеть, как она переживает.
Девушка, лежащая на кровати, в нетерпении проговорила:
— Она только и твердит об этом, но дальше слов дело не идет. А встреться они лицом к лицу, она бы, вероятно, не знала, что и делать, сквозь землю провалилась бы небось.
Девушка на кресле вызывающе вздыбилась:
— Да что ты? Я бы живо его приручила. Я еще и тебя могла бы кое-чему научить.
Ее противница продолжала свое подзуживание:
— Могу спорить, ты бы даже к нему на порог не ступила.
— Ступила бы, если б только захотела, спорим! На сколько ты можешь поспорить?
— А на сколько ты ?
— На все мое пособие из дома на следующий месяц!
Лежавшая на кровати посмотрела на нее со злостью:
— Ну что ж, мое против твоего. И ты либо сделаешь это, либо вообще больше о нем не заикнешься. А то меня прямо тошнит.
— Да. Придется тогда тебе его забыть, — согласилась одна из наиболее сочувственно настроенных слушательниц. — Ведь только и знаешь, что бубнишь о нем. Надоело.
Скептически настроенная девушка на кровати сказала:
— А откуда мы узнаем, что, вернувшись, она расскажет нам правду?
— Я принесу с собой доказательство.
— Принеси какой-нибудь его галстук, — шутливо предложила одна.
— Нет, это не очень убедительно. Я знаю кое-что получше. Пусть принесет фотографию, на которой они будут вдвоем.
— И он должен обнимать ее, — поставила точку девушка на подоконнике. — Не зря же мы платим деньги!
— Ха! — самоуверенно фыркнула укротительница мужчин из своего кресла. — Это еще слишком мягко сказано: самые пикантные моменты на снимки никогда не попадут. Если я и впрямь возьмусь за него по-настоящему, то, скорее всего, приведу его сюда на поводке.
— А как ты выберешься отсюда?
— Все продумано. Я разрабатывала план очень долго, на уроках французского, так что на этот счет все в порядке. Вы же знаете, как наша Фрейзер боится эпидемии: стоит только показать ей два красных пятнышка у себя на лице, как она тут же от тебя избавится. А моих домашних в данный момент нет…
— Ты уж постарайся выиграть пари, — участливо попросила девушка, сидящая на полу. — А то ведь придется целых тридцать дней сидеть без гроша в кармане — на наши деньги не рассчитывай. — Сказав это, она тут же вдруг встрепенулась. — Фрейзер! — предупреждающе прошипела она.
— Слышу ее шаги в коридоре!
В комнате суматошно забегали, натыкаясь друг на друга. Двое метнулись через внутреннюю дверь в смежную комнату на свою территорию. В только что освободившуюся постель нырнула девушка с подоконника и скрылась из виду под заколыхавшимися покрывалами.
Сигарета в этот момент была у девушки в кресле. Она придавила ее, и красные искорки закружились по спирали в темноте, ища, куда бы им приземлиться.
— Возьми ее! Возьми! — яростным шепотом попросила она.
— Сама возьми! — донесся жестокий ответ. — Последней ее курила ты.
Описав параболу, сигарета вылетела из окна. Еще раз вздыбилось покрывало, и наступила напряженная тишина. Мгновение спустя на фоне предательски бесшумно открывшейся двери в коридор обозначился мрачный контур головы их бдительной наставницы. Женщина подозрительно принюхалась, застыв на месте на секунду-другую, и наконец удалилась, побежденная, но отнюдь не убежденная.