Пока он, уже шепотом, давал последние указания побратиму Олейора, я подошла к Сашке. Тот был… таким серьезным, что у меня сердце сжалось от нахлынувших эмоций. Я-то хоть успела свыкнуться с мыслью о том, что все в моей жизни оказалось не так, как виделось. Он же… На его лице не отражалось ничего, что могло бы мне сказать о его душевной борьбе.
Он стал взрослым.
Он стал совсем взрослым. И теперь уже не я, он, нес за кого-то ответственность. Брал на себя заботу о них. Должен был защитить их жизнь. Он стал мужчиной. И не позволил мне увидеть своих чувств.
Но… я мать. И каким бы взрослым он не был, моя душа продолжала беспокоиться о нем.
Вот только… Если раньше я могла прижать его к своей груди, гладить его по волосам, шептать всякие глупости, поддерживая и успокаивая.
То теперь… Как мне сказать ему, что каждую секунду, каждый вздох, каждый взмах ресниц я буду рядом с ним. Что мои мысли, не зависимо от моего желания, будут касаться его. Где бы я ни была. И, что бы я ни делала.
Я буду рядом с ним.
Мой взгляд метался по его лицу, запоминая. Каждую, самую мелкую деталь. Пока он, не шагнув ко мне, не прижал меня к своей груди.
Не знаю, сколько бы мы так стояли, если бы ни Гадриэль, который, проходя мимо, коснулся его плеча и негромко сказал. Бросив уже за спину.
— Пора.
Чуть сильнее сжали мои плечи его руки. Чуть слышно, шепотом, в самое ухо: «Ты самая лучшая мама на свете», — и он, следом за эльфом, выходит из кабинета.
Оставив меня утешаться мыслью о том, что на Земле они будут в большей безопасности, чем здесь.
И словно эхо, голосом Олейора.
— Там им будет спокойнее.
И я, прикусив губу, чтобы не позволить себе разреветься, словно истеричной девице, киваю в ответ головой. Но, видя, как все не сводят с меня глаз, задаю нейтральный вопрос. Лишь для того, чтобы не дать им возможности меня жалеть.
— Почему нам надо перебираться в Тарикон? Что есть в столице темных, чего нет здесь?
Конечно, всем всё понятно, но они предпочитают сделать вид, что это крайне серьезно. И я им за это благодарна.
— И здесь и во владениях князя могут оставаться члены клана Демонов Хаоса. Причем, из самого близкого окружения правителей. А у нас, — Олейор обводит остальных взглядом, будто ждет возражений. Но… их нет, — более надежно.
— Хорошо, — Аль Аир подходит к столу, шепотом, лишь по шевелению губ можно понять, что он не молчит, произносит несколько слов, и спустя мгновение в его руке тонкий сверток, — все остальное — в Тариконе. Может и у Элильяра найдется, что добавить к нашим мыслям. Так что…
Он не успевает договорить. В кабинет, без стука входит эльф. Что-то тихо говорит подошедшему к нему Валиэлю.
Тот кивает головой и поворачивается к нам.
— Отец, Большой Совет ждет в тронном зале.
Быстрый обмен взглядами. И, кажется, все, кроме меня, понимают, о чем идет речь.
— Я останусь с Лерой. — Рамон подходит ко мне, стараясь не встречаться взглядом с помрачневшим Олейором.
Быстрый обмен взглядами. И, кажется, все, кроме меня, понимают, о чем идет речь.
— Я останусь с Лерой. — Рамон подходит ко мне, стараясь не встречаться взглядом с помрачневшим Олейором.
Тот, похоже, намерен возразить, но князь, соглашаясь, кивает головой и добавляет, подталкивая принца к выходу.
— Постарайтесь собрать вещи, пока идет Совет. Маги как раз успеют подготовить портал в гости к темным.
Мы с Каре выходим сразу за ними. И я успеваю заметить, как поразительно меняется их осанка, как только они переступают порог покоев Ксандриэля. Их движения полны достоинства. В том, как они держат головы — власть. Вокруг них ауры опасности. Они, как и говорил однажды Олейор, Правители. Правители своих народов.
Неужели, для того, чтобы я могла это понять, должно было случиться столько всего.
— Пойдем, принцесса. У нас мало времени. — Рамон тронул меня за руку, выдергивая из мрачных раздумий.
— Не называй меня так. — И как-то жалобно, добавила. — Пожалуйста. — Заставив Каре растерянно на меня посмотреть.
Охрана, молча, окружила нас. Стоило лишь сделать шаг. Вызвав у меня очередной приступ тихой паники.
Еще какие-то полгода назад я была обычным офисным работником. Брошенной женщиной. Страдающей сомнениями матерью.
Разве я об этом мечтала? Тоскливыми темными вечерами. Разве этого хотела?
Я хотела любви. Я желала чего-нибудь новенького, что могло скрасить мою слишком унылую жизнь.
Вот только, вряд ли я просила то, что имею сейчас.
Мы дошли до гостевых покоев довольно быстро. Не знаю, как в других частях дворца, но здесь, кроме воинов внутренней стражи — никого. И это довольно сильно напрягает. То, что и на словах звучит довольно страшно, на деле оказывается еще неприятнее.
Первыми в комнату вошли два воина. Несколько напряженных минут, в течение которых Рамон буквально прижимал меня к стене, загораживая собой, и нам разрешают войти внутрь.
Плотно прикрыв за нами дверь.
А я, в который уже раз, радуюсь, что не успела переодеться в платье, оставшись в мужском костюме.
Заскочив за ширму, сбросила в дорожный баул лишь самое необходимое. Правда, есть у меня такие опасения, что этого необходимого будет недостаточно для той прогулки, которая нам предстоит.