Да и мне она, в свете последних событий, совсем не повредит.
— Я знаю. — Она ладонями отталкивает меня от себя. Даже не сделав вид, что удивлена моим послушанием. Проходит в комнату и присаживается на ту самую кушетку, с которой мне пришлось так быстро вскакивать, опознав ее в коридоре.
— Вот только… — И она улыбается. Потерянно. Жалобно. Так, что мои брови удивленно вскидываются. Не справляясь с изумлением. — Есть только двое, кому я могу доверять. Но… — она задумчиво смотрит на меня, словно что-то окончательно для себя решает. А меня начинает слегка поколачивать от предчувствия, — я не могу разговаривать с князем о тебе и твоем отце.
И эта о том же.
Эх, и напиться бы сейчас. До полного отключения мозгов. Чтобы не думать. О себе. О своем отце. И о том разговоре, что у нас состоялся.
Да вот только… Вряд ли это поможет.
— Выпьешь чего-нибудь? — И я делаю шаг в сторону столика, на котором стоит пара бутылок из запасов Ксандриэля.
Мой побратим, когда притащил их мне со словами: «Они тебе пригодятся», похоже, был прав.
— Только не вина. — Как-то не очень весело отреагировала Лера на мои слова. Вынуждая меня мыслью снова вернуться к теме предстоящего общения.
— Извини, тогда кроме воды и собственной крови ничего предложить не могу.
Она, чуть заметно улыбнулась. Но… глаза так и остались тревожными.
— Если бы ты был драконом…
— Если бы я был драконом, — неожиданно резко перебил я ее, — ты бы уже давно была в моих объятиях. Причем, — на ее лице, наконец-то, появились проблески любопытства, — добровольно.
— Почему? — Ее наивность прямо-таки умиляла. Если бы еще при этом не наводила на мрачные размышления. О ее беззащитности перед нашим миром. При всей ее силе.
Я, еще раз, глазами показал на бутылку и, теперь уже вопросительно, поднял бровь. Надеясь, что она все-таки передумает. Глоток вина ей явно не повредит.
Да и мне тоже.
И она, действительно, соглашаясь, кивнула.
Темная струя скользнула в бокал. Расползаясь маслянистой пленкой по стенкам, заиграла на гранях. Терпкие нотки ударили в нос, кружа голову уже от аромата. И… предвкушения.
— Чары — одна из сутей драконов. Они притягивают к себе, даже не желая этого. А уж если им кто-то нравится…
Она аккуратно приняла у меня фужер, взяв его тремя пальцами за ножку. Чуть взболтала вино. Улыбнулась. Едва ощутимо, легко, нежно.
— Это действует на все расы? — Хорошо еще, не успел расслабиться, наслаждаясь зрелищем не огрызающейся ученицы.
— Пожалуй, на всех. Кроме эльфов. Мы и сами кого угодно можем… — И я, все-таки, позволил насмешке отразиться на моем лице. Чтобы не забывалась, где они и, с кем она.
Ее зрачки вспыхнули пониманием того, что я собирался затеять. И… потухли, растворившись в тяжелом вздохе.
— Олейор. — Ресницы опустились, скрывая от меня все, что происходило в ее душе. Вот только, мне было достаточно и других признаков ее волнения. Чуть более напряженные пальцы. Чуть более сжатые плечи… Но… она пришла ко мне и, именно она, должна была начать говорить. И я ждал. Ощущая, как искры вкуса ласкают мой язык, мягко касаются неба. Заставляя щуриться от блаженства. — Я не понимаю, что происходит?
И лишь когда глоток вина, оставив после себя мимолетное сожаление о себе, скользнул внутрь, позволил себе посмотреть на нахохлившуюся женщину.
— Насколько я могу судить, ты говоришь не о предстоящей веселой прогулке, целью которой является спасение твоего предка из лап страшных злодеев? — Чем дольше я говорил, наполняя свой голос ехидством, тем мрачнее становилась Лера.
Боюсь, что она оказалась лучшей кандидатурой, чтобы отыграться за все те проблемы, в которых я, кажется, погряз.
Ее щеки слегка порозовели. То ли от выпитого вина. То ли…
— Я не уйду, пока мы не поговорим.
Удивление, которое я воспроизвел на своем лице, не было искренним. Уж я-то уже давно понял, что за внешней хрупкостью и ранимостью кроется весьма сильная личность. И она это неоднократно доказывала.
Вот только… Если бы я еще мог понять, чего мне больше хочется. Чтобы она была послушна моей воле или… как прошлой ночью, могла плечом к плечу встать рядом со мной в бою.
— А я разве против? — И я салютую ей бокалом, предлагая продолжать.
— Что нужно от меня твоему отцу? — Ее вопрос заставляет меня засмеяться в голос. С трудом переводя дыхание и смахивая слезы с ресниц.
И наблюдая, как задумчивая растерянность скользит в глубине ее глаз.
Эх, Лера, Лера… Как бы я хотел знать ответ на этот вопрос. Правда, немного в другой постановке.
Что нужно от меня моему отцу?
Возможно, тогда и с ее, можно было бы разобраться.
И я, глубоко вздохнув, резко обрываю смех.
— Мой отец никогда и ничего не делает просто так. Он предусматривает множество вариантов. И, — я весело подмигиваю нахмурившейся ученице, — в любом случае оказывается в выигрыше. Даже, если все остальные будут думать, что это не так.
— И ты…
— И я, — мой взгляд становится жестким. Вот только, к ней он не имеет никакого отношения, — уверен лишь в одном. Наша встреча, заслуга его, а не твоего прадеда. Обо всем остальном… — и я вновь приподнимаю бокал, чтобы не видеть, как укрепляется в ее взгляде тревога, — я узнаю лишь тогда, когда он посчитает нужным поставить меня об этом в известность.