Я закончил точить когти о подоконник, полюбовался некоторое время на заснеженный город и, завесив чердачное окно одеялом, устроился поближе к трубе. К счастью, когда строили дворец, трубу камина, что обогревал кабинет этажом ниже, вывели прямо через центр чердака. Разумеется, печнику и в голову не могло прийти, что в крохотном помещении с низким потолком будет кто-то жить, сделал он так по каким-то своим соображениям. Ну а я по достоинству оценил эту архитектурную находку в первую же зиму, что провел в Бублинге. Коллет практически постоянно жила в кабинете, камин исправно топился круглые сутки, благодаря чему на чердаке временами становилось даже жарко. Естественно, я отнюдь не роптал, будучи, как и любой нормальный кот, существом крайне теплолюбивым.
Не то чтобы я не люблю зиму — совсем нет! В принципе я не прочь понаблюдать за падающими снежинками или даже изредка поваляться на свежем пушистом снегу… ну совсем изредка. А в остальное время я стараюсь не покидать дворец, благо для моей службы в том редко бывает необходимость. Еще в прошлом году, когда Анна только пристроила меня в Тайную Канцелярию, вводивший меня в курс дела господин Лe Мортэ наставительно сказал:
— Конрад, если ты сам осматриваешь место преступления и гоняешься за преступниками, это говорит о плохой организации твоей службы. В «руках» и «ногах» у Тайной Канцелярии недостатка нет, нам остро не хватает «голов». А у тебя и рук-то нет…
У меня хватило здравого смысла не обижаться на шутку главы Тайной Канцелярии (вообще, обижаться на шутки таких людей как минимум… э-э-э… недальновидно) и прислушаться к совету. С тех пор оперативную работу я стараюсь распределить по рядовым агентам. Правда, это не всегда возможно — уж больно необычные у меня сотрудники. Я даже не уверен, можно ли их действительно считать сотрудниками? Информацию для меня собирают мыши и крысы, воробьи, голуби и вороны, кошки и собаки.
С тех пор оперативную работу я стараюсь распределить по рядовым агентам. Правда, это не всегда возможно — уж больно необычные у меня сотрудники. Я даже не уверен, можно ли их действительно считать сотрудниками? Информацию для меня собирают мыши и крысы, воробьи, голуби и вороны, кошки и собаки. Много любопытного можно узнать от лошадей и волов, особенно тех, что прибывают в Бублинг с торговыми караванами из других городов. Но очень часто главной проблемой становится уяснить, что же именно мне рассказали.
Заклятие Коллет, превратившее меня в кота, позволяет мне понимать речь животных и птиц, но, увы, даже при отсутствии языкового барьера частенько приходится поломать голову — уж больно причудливо некоторые из моих агентов мыслят. Впрочем, ничего удивительного нет в том, что амбарная мышь думает совсем иначе, чем купец, которому принадлежит амбар. И странно было бы ожидать, что воробей сможет описать старинный гобелен, даже если видел его собственными глазами: крохотного мозга птахи не хватит на такой подвиг…
Как раз из-за старинного гобелена, что попался на глаза одному из моих агентов-воробьев, мне и предстояло сейчас покинуть уютный чердак с горячей трубой и тащиться по снегу на другой конец Бублинга. К сожалению, это был именно тот случай, когда все приходится делать самому.
Возможно, любопытный читатель моих записок поинтересуется — почему это Личного Шпиона королевы заботит какой-то там гобелен, пусть даже и старинный? Какой интерес может представлять старая пыльная тряпка для безопасности Короны? Отвечу честно — никакой. Зато лично для меня, возможно, она представляла огромную ценность. Если, конечно, это была именно ТА «тряпка».
Дело в том, что нужный мне гобелен пропал давным-давно. Много лет назад его продали какому-то старьевщику, про которого ничего не было известно: ни имени, ни где находится его дом, ни даже был ли он постоянным жителем Бублинга или оказался в столице проездом.
Честно сказать, выяснив все это, я уже готов был махнуть лапой — ниточка казалась безвозвратно утерянной. Но на всякий случай наказал крысам и воробьям присматриваться к старью, что хранится в подвалах и на чердаках. Стоило бы, конечно, предвидеть обрушившийся на меня уже на следующее утро вал докладов о том, что искомый гобелен обнаружен в самых разных концах города. Иногда — одновременно на чердаке и в подвале какого-то дома. Поначалу я все сообщения проверял лично, но быстро убедился, что мои агенты весьма смутно представляют, что такое гобелен, и уж совсем не в состоянии определить, что именно на нем изображено. Мне довелось осмотреть множество картин, панно, ковров и даже гардин и одеял — достаточно было хоть какого-то изображения или узора на какой-либо тряпке, чтобы старательные, но бестолковые подчиненные сочли эту тряпку гобеленом. Конечно же именно тем, который я ищу.
Иногда среди всего этого хлама попадались и настоящие гобелены, но, увы, только не тот, что был нужен мне. Постепенно активность моих сотрудников сошла на нет — память-то у мелкоты короткая, — а я не стал повторять распоряжение, устав безрезультатно носиться целыми днями по Бублингу. И изрядно удивился, когда после долгого затишья появился этот воробей и прочирикал, что видел старый гобелен на чердаке одного из домов в Нижнем Городе. Скажу прямо — особого воодушевления я не испытал: почти наверняка это была очередная «пустышка». Но никаких важных дел в это утро у меня не было, погода же стояла вполне сносная — солнечно и не очень холодно. К тому же скоро должен был заявиться Транквилл, искренне считавший, что без его ежедневных наставлений я бездарно потрачу жизнь на всякие пустяки… короче, не было никаких причин отказаться от прогулки.