А с наступлением осени сестрица Белозора вновь полетела в далёкую страну, по уже известному маршруту. Она залетела и в городок, что располагался на побережье, и навестила старых друзей. Они теперь жили счастливо. На площади скрипач играл только весёлую музыку. Люди собирались вокруг и танцевали. Множество монет со звоном сыпалось в новую шляпу скрипача. А пёс веселил окружающих разными трюками.
Затем она полетела над морем. Кнарик полюбила эти чужеземные тёплые берега. Они покорили её сердечко своей дивной природой. Ещё через некоторое время пути послышался и тот самый странный, но уже знакомый, шум. Набравшись сил, полетела приветствовать знакомый край. Вот ей видится стадо слонов. Они подошли к краю реки и пьют воду, поливают себя из хобота. Прекрасный ландшафт приводил её в восторг и восхищение снова и снова. И в этот раз она прочла надпись на скале, но так и не постигла смысла. Продолжала беззаботно летать.
А когда настало время возвращаться, зачерпнула водицы из заветного водопада, полетела домой. Ещё раз навестила молодого музыканта и собаку. К радости Кнарик, у них появились друзья. Птичка нагнала свою стайку и направилась домой. Сейчас Кнарик поняла, что ей безумно нравится быть птицей, даже жаль, что скоро всё изменится. Парить высоко в небе, конечно же, прекрасно. С этими мыслями она влетела в открытое окно родного дома. Белозор давно её поджидал. Порадовавшись встречи, они вместе поспешили в замок маркизы. Гортензия, совсем старая и сморщенная, скорее от злости и отчаяния, чем от бремени лет, восседала в своей комнате. Ей никого не хотелось видеть. Она совсем отказалась от еды, впала в полную тоску. Кнарик подлетела к ней и приземлилась на туалетный столик.
Маркиза в сей же миг воспряла духом.
– Кнарик, ты ли это?!… Да полон ли сосуд?…
Гортензия сняла маленькую ношу с ласточки. Сильная отрада наполнила её сердце. Дрожащей рукой, осторожно, дабы не расплескать содержимое сосуда, опрокинула себе в рот. Перевела дух и замерла на месте в ожидании. И чудо свершилось. Волосы, лицо, глаза , осанка – всё на глазах преображалось. Гортензия смотрела на свои руки, которые молодели. Радостное волнение охватило её. Она побежала к самому большому зеркалу, сорвала с него покрывало и стала любоваться собой. В зеркале отражалась прекрасная молодая женщина. Маркиза трогала своё лицо, волосы и смеялась. Смеялась от радости, так молода она была и так красива. Гортензия закружилась в танце. Она кружилась, всё смеялась и кружилась. Кнарик и Белозор наблюдали за ней со стороны. Но в следующий миг стало происходить что-то странное. Ещё мгновение назад помолодевшая, красивая маркиза вдруг стала стареть. Время для неё начало обратный отсчёт. Миледи, заметив изменения, перестала кружиться. Она завопила, заголосила, заметалась в отчаянии и в считанные секунды обратилась в прах, чёрной пылью просыпалась на пол. В следующий миг, как маркизы не стало, её чары разрушились. Кнарик снова приняла человеческий облик, а следом и все остальные, кто прежде был заколдован ведьмой. Только теперь Кнарик поняла значение слов высеченных на отвесной скале:
«Испей, дружок, воды коль помыслы твои чисты»
Помыслы маркизы были слишком черны. Она получила по заслугам. Большая радость и счастье воцарилось в замке. По этому случаю устроили большое празднование. А что до миледи, то чёрную пыль, что остался от неё, смели в совочек и развеяли по ветру. Прислушайтесь повнимательней, когда на улице завывает сильный ветер, он будто поёт— «Гор-тен-зия, Гор-тен-зи-я-я-я-я»