До места назначения Демьяновский ехал в кунге без окон и не видел ничего, что происходило вокруг. В тесный кунг, сплошь заставленный радиоаппаратурой, их набилось шесть человек, и двоим молодым пришлось всю дорогу стоять чуть ли не на одной ноге.
Зато «дедушка» ефрейтор Разуваев ехал с комфортом, почти лежа, раскинув ноги на весь кунг.
Вообще?то он искренне считал, что ему по сроку службы положено ездить в кабине. Но его законное место нагло занял прапорщик Епанчук, и с этим ничего нельзя было поделать.
У прапорщика срок службы еще больше и целых две звезды на погонах. А у ефрейтора Разуваева — только одна лычка.
«Дедушке» было от роду целых двадцать три года, и до дембельского приказа ему оставалось трубить еще три месяца, но он тем не менее требовал от новобранцев, именуемых «духами», обращаться к нему не иначе, как «товарищ дембель».
Этим были очень недовольны настоящие дембеля. Но наезжали они почему?то не на ефрейтора Разуваева, а на тех же «духов», которые, таким образом, оказывались между двух огней. Не выполнишь требование «дедушки» Разуваева — получишь «в душу» от него, а если выполнишь — берегись дембелей.
От ударов «в душу» грудь инфантильного интеллигента Демьяновского в первые месяцы службы превратилась в сплошной синяк. Не помогала даже симуляция обморока, потому что ефрейтор Разуваев в нее не верил и имел привычку пинать упавшего ногами.
— Ты, дух бесплотный! — частенько орал «дедушка» с таким выражением лица, которое заставляло усомниться в его душевном здоровье. — Ты жив еще только потому, что я такой добрый.
Но сейчас даже он был несколько ошарашен поставленной боевой задачей — убирать трупы, так что всю дорогу молчал.
Когда они вылезли из машины, их водила с круглыми глазами возбужденно рассказывал про «летающие тарелки». Оказывается, они буквально минуты три назад пролетели прямо над колонной, но почему?то не сочли ее целью, заслуживающей внимания.
Но Игоря Демьяновского гораздо больше волновали трупы.
Он увидел их сразу, как только выглянул на улицу. Хотя у станции метро уже суетились медики, милиция и формирования гражданской обороны, неподвижных тел на площади перед «Пионеркой» было еще навалом.
Игорь как будто остолбенел, наткнувшись на тельце девочки, устремившей в небо голубые глаза с неестественно узкими зрачками. Она выглядела безнадежно и бесповоротно мертвой, и Демьяновского охватила жуткая слабость и дрожь.
— Чего встал?! Бери и неси! — раздался прямо у него над ухом голос прапорщика Епанчука, но даже это не вывело Игоря из транса.
Он никак не мог понять, что ему брать и куда нести.
Он никак не мог понять, что ему брать и куда нести.
«Дедушка» Разуваев тоже не знал, с какой стороны подойти к этому делу. Он привычно озирался в поисках «духов» и «черепов», которые выполнят за него всю работу, но те были заняты.
— Бери этого! — крикнул ефрейтору Епанчук, указывая на грузного мужика, лежащего на животе раскинув руки. — Давай быстрей. Надо расчистить проезжую часть.
Ефрейтор в мандраже решил почему?то, что проще всего будет волочь это тело по земле за ноги. И уже ухватился за них, когда к нему бросилась заполошенная женщина в белом халате с криком:
— Что вы делаете? Осторожнее! Может, он еще жив.
Через несколько минут выяснилось, что другие пораженные тоже живы, и только поэтому Игорь Демьяновский не упал в самый настоящий обморок.
Он нес легкую девочку на руках, держась только благодаря морально?волевым качествам, которые неожиданно дали о себе знать. Но этого наверняка бы не хватило, если бы вдруг над площадью не рявкнул милицейский мегафон:
— Просьба обращаться с трупами осторожнее. Врачи говорят, что они еще живы.
Сколько времени они таскали эти живые трупы, Демьяновский не знал. Детей грузили прямо в санитарные машины и реквизированные маршрутки, а взрослых сначала складывали у автобусной остановки, а потом стали носить в метро.
Тем временем нашлось применение радиостанции отдельного батальона связи — той самой машине, на которой приехали Демьяновский, Разуваев и прапорщик Епанчук. Прапор счел, что ему?то уж точно по сроку службы не положено таскать трупы, и занялся другим делом.
Он перебросил кабель от машины к киоску звукозаписи и подсоединил свою аппаратуру к мощным динамикам, из которых раньше лились в пространство песни. Теперь же он врубил на полную мощность радио, которое непрерывно передавало новости о вторжении инопланетян.
Вскоре к нему подошли люди из МЧС, у которых были трудности с оповещением населения. А население в возрастающем количестве стекалось к метро.
Одни люди еще надеялись выбраться из города, хотя по радио уже сообщили, что все вокзалы разгромлены и дороги перекрыты. Другим просто надо было уехать в другие районы города, а третьи надеялись укрыться в метро от бомбежки.
Слово это постоянно мелькало в разговорах — может быть, потому, что радио и телевидение слишком часто называло атаки пришельцев «бомбардировками». И люди в большинстве своем понимали это буквально.
Им представлялись картинки из фильмов о войне, где рушатся и пылают дома и гибнут тысячи людей!, А тех, кто помоложе, пугали видения из фантастических блокбастеров: «День независимости», «Армагеддон», «Звездные войны», — навеянных ими представлений вполне достаточно, чтобы в панике искать убежища под землей.