Грех не делает никаких различий между вашими действиями и мыслями. Если вы думаете, зерно посеяно, про-растет оно или нет — это не проблема. Если оно становится действием, тогда это преступление. Но если у вас есть мысль, вы уже совершили грех для Божественного, вы уже стали преступником, вы сбились с пути. Но это — пункт, который нужно понять. Очень трудный момент: те, кто сбились с пути — всегда более сильны, чем те, кто остался на пути. Те, кто сбились с пути — всегда наилучшие. Пойдите в сумасшедший дом и посмотрите: вы най-дете самых разумных людей, ставших безумцами. Взгляните на последние семьдесят лет этого столетия: безумца-ми стали самые разумные люди, а не средние. Ницше, один из лучших разумов, рождавшихся когда-либо, стал безумным, сошел с ума — у него было так много энергии, что она не могла быть направлена в русло; так много энергии, что она стала наводнением, это уже не тихий поток, его нельзя ограничить, он как океан, стихия. Ницше сошел с ума, Нижинский сошел с ума. Взгляните на семьдесят лет этого столетия и вы найдете, что наилучшие, сливки — сошли с ума, а средние остались здоровы.
Это выглядит совсем абсурдным: средние остаются здоровыми, а гении сходят с ума. Почему средняя лич-ность остается здоровой? Энергия не выходит за пределы. Ребенок становится «трудным» ребенком, когда его переполняет энергия, он должен сделать что-нибудь. Только бескровный ребенок остается в углу — если вы гово-рите ему: «Повторяй — Рам, Рам, Рам», — он будет это повторять; если вы дадите ему четки, он будет их переби-рать. Но если ребенок действительно живой, тогда он выбросит четки и скажет: «Это глупо! Я пойду играть, ла-зить по деревьям, и буду что-нибудь делать!»
Жизнь — это энергия. Только бескровный, анемичный человек не собьется с пути, не сможет, так как трудно отдать так много энергии, трудно дойти до такой крайности, до такой бездны. Но те, кто сбились с пути — если они найдены — они становятся Буддами. Если Ницше займется медитацией, он станет Буддой. У него есть энергия, чтобы сойти с ума, у него есть энергия, чтобы стать Просветленным — это одна и та же энергия, только направ-ление меняется. Потенциальный Будда сойдет с ума, если он не станет Буддой — куда деться энергии? Если вы не можете быть созидательным, энергия становится разрушительной. Пойдите в сумасшедший дом: вы там найдете самых интеллигентных людей; они безумны потому, что они — не средние; они безумны потому, что могут ви-деть дальше вас, глубже вас, а когда они видят глубже, чем вы, иллюзии исчезают.
Вся жизнь настолько сбивает с толку, что если вы можете видеть глубже, очень трудно остаться здоровым, очень трудно. Здоровыми остаются, потому что не могут видеть: вы видите лишь два процента жизни, а девяно-сто восемь процентов, говорят психологи, закрыта; так как, если вы увидите это, это будет такой потоп, что вы не будете способны выдержать — вы станете безумным.
Теперь некоторые психологи, которые глубоко изучали безумие, например, Р. Д. Лэинг и другие, споткнулись на некоторых фактах. Один из них таков: люди, которые сходят с ума — наилучшие; люди, которые совершают преступления — великие бунтари. Они могут стать великими святыми, и совсем не удивительно, что Вальмики стал святым.
Вальмики был дакойтам, убийцей, он жил убийствами и грабежом. Что-то произошло — и он стал Просвет-ленным.
Однажды проходил один Просветленный, а Вальмики, убийца, человек, живший воровством, схватил его. Просветленный сказал: «Что ты собираешься делать?»
Вальмики сказал: «Я обчищу тебя до нитки!»
Просветленный сказал: «Если бы ты мог сделать это, я был бы счастлив, потому что у меня есть что-то глу-боко внутри — укради это, будь добр!»
Вальмики не мог это понять, но он сказал: «Я занимаюсь только внешними вещами».
Просветленный сказал: «Но они не очень-то помогут. И зачем ты это делаешь?»
Вальмики ответил: «Из-за моей семьи, ради моей семьи — моей матери, моей жены, моих детей — они все будут голодать, если я не буду этого делать, а я знаю лишь это ремесло». Тогда Просветленный сказал: «Привяжи меня к дереву, чтобы я не мог убежать, возвращайся и скажи своей матери, жене и детям, что ты творишь грех ради них. Спроси, готовы ли они разделить наказание. Когда ты предстанешь перед Богом на последнем Суде, будут ли они готовы разделить наказание?»
Впервые Вальмики задумался. Он сказал: «Ты, возможно, прав. Я пойду и спрошу». Он пошел домой, спросил жену, и она сказала: «Почему я буду делить с тобой наказание? Я ничего не сделала. Если ты что-то сделал — это твоя ответственность».
И его мать сказала: «С чего это я разделю его? Я — твоя мать, это твоя обязанность — кормить меня. Я не знаю, как ты добываешь хлеб, это — твоя ответственность».
Никто не был готов разделить вину — и Вальмики обратился. Он вернулся назад, пал на колени перед Про-светленным и сказал: «Теперь дай мне внутреннее, я не интересуюсь внешним. Теперь дай мне украсть внутрен-нее, так как я понял, что я — одинок, и что бы я ни делал, это моя ответственность, никто не разделит ее. Я ро-дился один, я умру — один, и что бы я ни делал, за все буду отвечать сам, никто не разделит ответственности со мной. Так что теперь я должен посмотреть внутрь и найти, кто я есть. Конечно! Я покончил со всем этим делом!» — этот человек обра¬тился в один момент.