Маски. Две маски — Комедии и Трагедии. Кто носил их и с какой целью? И к какой еще маскировке прибегали те, кто был вовлечен в это дело?
Хэнк Гиббз носит маску Комедии, жене Дика Рено к лицу Трагедия. Что они скрывают? Он знал, что скрывается за маской благочестия преподобного Арчера, но не был уверен, что смог бы узнать настоящего Энгстрома за фальшивой маской служителя закона.
Дик Рено? Он носил полумаску, которая лишь наполовину скрывала его переживания. А его бывшая жена, Сэнди Оливер, — на ней было еще и домино, которое, впрочем, не мешало ей гневно сверкать глазами.
Маски. Иногда они спадают в минуту сильного эмоционального напряжения, иногда их в ярости срывают. Носить их постоянно — искусство, которым не каждый владеет. Но существуют еще и разного рода подручные средства: косметика и косметическая хирургия, бороды и усы у мужчин, очки для представителей обоих полов.
Он вспомнил описание Эрика Данстейбла, которое дала Эми. Борода, усы, очки — полный набор. Плюс тик. Символично, конечно.
Борода, усы, очки — полный набор. Плюс тик. Символично, конечно. Демонологи носят маски смерти.
Он задумался о том, что скрывалось под этой конкретной маской. Что-то неправдоподобно хорошее или, напротив, слишком плохое?
И почему он ее носит?
Он просунул указательный палец правой руки под шарф и осторожно дотронулся до повязки, которая закрывала его поврежденную шею. Николас Стейнер, доктор медицины. Была ли ученая степень еще одной маской? Может, он тоже что-то прятал за ней, как и все остальные, как Арчер, Гиббз, Рено, Питкин…
Чарли Питкин. Он и забыл о надменном и важном Питкине, у которого уголки рта не раздвигались, даже когда он улыбался. Маска Трагедии. Только в случае с Питкином это была не маска.
И тогда он понял.
23
Когда Эми покинула больницу, уже стемнело и на небе вновь сгустились тучи. Ночной воздух был холоден и недвижим — затишье перед бурей.
Но на душе у Эми было неспокойно с того самого момента, как она поняла, что может прийти на ум Эрику Данстейблу. Или уже пришло. Возможно, она уже опоздала.
Вот почему она завершила свою встречу с доктором Стейнером столь внезапно. Она пыталась выглядеть спокойной, чтобы его не тревожить. Все, что ему оставалось, — это сидеть в коляске и томиться неизвестностью. Но она даже не пыталась скрыть тревогу, когда позвонила из холла гостиницы Хэнку Гиббзу.
— Ничего не случилось? — спросила она.
— Я только что закончил давать интервью. Как у вас дела?
— Сейчас это не важно. Есть какие-нибудь новости? Что-нибудь связанное с собственностью Бейтса?
— Не знаю. А почему должны быть какие-то новости об этом?
— Вы не видели Эрика Данстейбла сегодня днем?
— Нет. — В голосе Гиббза послышалась тревога. — Не торопитесь, Эми. Расскажите, в чем дело.
Она рассказала ему, но вовсе не медленно, как он просил. Не медленно и не спокойно, потому что времени не было.
— Когда Данстейбл упомянул про огонь, я подумала, что он говорит о зажженных свечах. Но теперь меня осенило: возможно, он считает, что демоны явились из дома Бейтса. И он достаточно чокнут, чтобы решиться изгнать их путем поджога. Или я тоже схожу с ума?
— Не думаю, — ответил Гиббз. — Вы звонили Энгстрому?
— Пока нет. Я думала о том, что надо бы сообщить пожарным.
— Давайте я позвоню Энгстрому. В его власти заставить их приехать туда — на всякий случай. Я буду ждать вас здесь, у себя в офисе.
— Нет, — сказала Эми. — Я собираюсь поехать туда сейчас. Данстейбл никому не верит, но меня, я думаю, он послушает.
— Не делайте этого! Вдруг что-то случится…
— И это говорит газетчик!
— Ну хорошо. Тогда я встречу вас там. Через полчаса?
— О'кей.
Она уже собралась было повесить трубку, но Гиббз продолжил:
— И вот еще что. Если вы случайно приедете раньше меня или Энгстрома, ради бога, не ищите его одна.
— Ладно.
Вот и все, или почти все. Одна из причин, почему Эми пользовалась блокнотом, заключалась в том, что она не умела запоминать разговоры дословно. Даже собственные мысли, если они не были своевременно занесены на бумагу, она порой воспроизводила не слишком точно. Она обещала доктору Стейнеру не вести записей во время их встречи и теперь мучительно старалась припомнить сказанное им и то, что она говорила сама себе, пока шла их беседа. Что именно сказал Стейнер о психологических эквивалентах одержимости демонами? И почему он вообще ничего не сказал, когда она описала ему Эрика Данстейбла и рассказала о том, какое он произвел на нее впечатление?
Не стоит ломать над этим голову.
Сейчас нужно сосредоточиться на дороге и вспомнить, где следует повернуть, чтобы выехать на шоссе. Темнеет, так что лучше включить фары и убедиться, что это не дальний свет. Надо было на днях проверить этот чертов кондиционер, а теперь придется открыть окно, чтобы впустить внутрь немного свежего воздуха.
А вот и указатель, отмечающий поворот в сторону шоссе. Подумать только, как много здесь машин в такой час.
Почти как на дороге в аэропорт «О'Хара», где машины едут бампер к бамперу, почти ползут. Что случилось со всеми этими людьми, откуда они взялись, куда направляются? Уж не авария ли впереди?