— Вернемся к реконструкции дома, — сказала Эми. — Насколько трудно было воссоздать обстановку?
— Это было не трудно. — Ремсбах поставил на стол пустой стакан, и в нем звякнули кусочки льда. — Питкин напомнил мне, что лет семь-восемь назад собирались ставить фильм. Компания называется, кажется, «Коронет пикчерз». Его так и не сняли из-за того, что произошло, и студию продали со всем имуществом. Но Питкин вспомнил, что к тому времени, когда случились все эти неприятности, съемки уже начались, стало быть, у них имелись реквизит и мебель. Он связался с кем-то и выяснил, что все это барахло пылится на складе, вместе с декорациями или как это у них называется. Питкин договорился, и все это доставили прямо сюда. С манекенами было потруднее.
— Их ведь привезли не из студии? — спросила Эми.
— Нет. — Ремсбах недовольно посмотрел на услужливого официанта, снова подкатившего столик, на этот раз с основными блюдами. — Слушай, ты забыл мою выпивку!
— Нет, сэр.
Квентин поднял высокий стакан из укромного места между двумя куполообразными крышками, которыми были накрыты тарелки, и, обхватив его красными пальцами, поставил перед Ремсбахом.
Ремсбах сделал быстрый глоток, и беседа возобновилась.
— Манекены — тоже заслуга Чарли Питкина. Он заказал их в Лос-Анджелесе, где их делают для кино. — Он отклонился в сторону, давая Квентину возможность поставить на стол тарелку, после чего снова потянулся к стакану. — Эти чертовы штуковины стоят жутко дорого, но, как говорит Чарли, с ними совсем другое дело. — Еще глоток. — Совсем другое дело.
— Еще глоток. — Совсем другое дело.
Он отставил стакан и взял в руку нож. Как Эми и ожидала, во время еды Отто Ремсбах выказывал скорее энергию, чем хорошие манеры. Она отвела от него взгляд и занялась форелью. По-видимому, здешнее столовое серебро не включало в себя ножи для рыбы; но форель оказалась замечательной.
Подняв глаза, она увидела, что ее сотрапезник поманил Квентина, который проходил мимо их столика на кухню. Очевидно, Ремсбах уже расправился с половиной стейка, и теперь ему требовалось залить ее новой порцией виски.
— Надо признаться, тот, кто их сделал, отлично справился со своей работой. — Ремсбах кивнул, потом прожевал и проглотил кусок мяса. — При правильном освещении их не отличить от живых людей. А на мать… я имею в виду, на старую миссис Бейтс — вообще жутко смотреть.
— Я слышала об этом, — сказала Эми. — Мне бы хотелось на нее взглянуть.
Ремсбах недовольно посмотрел на нее.
— Кто ее выкрал — вот что хотелось бы знать мне, черт побери.
— Еще одна загадка, не так ли? — сказала Эми. — Я надеялась, что у вас есть какие-то соображения на этот счет.
Отто Ремсбах разжевал кусок стейка, обдумывая вопрос.
— Соображения-то у меня есть. Может, это преподобный Арчер. Не думаю, что он сам это сделал, но он мог привлечь кого-то. Все его чертовы прихожане настроены против меня. Эти ослы не понимают, что мой проект означает приток денег в город. — Он сделал продолжительную паузу, прежде чем снова припасть к своему стакану. После того как он сделал глоток, выражение недовольства исчезло с его лица. — Я вам вот что скажу. Когда мы начнем, их отношение изменится. Чарли говорит, что, как только ему удастся получить все необходимые разрешения, мы откроем парковку и установим пару павильонов с закуской и прохладительными напитками. У него есть безумная идея — начать продавать особый сорт гамбургеров с кетчупом — с начинкой из кислой капусты.[10] Хочет назвать их «убейбургеры». — Смешок Ремсбаха утонул в очередном глотке. — Звучит, по-моему, жутковато, но, может быть, это и сработает.
Эми кивнула. Было очевидно, что пока сработало только виски.
Но реакция у Ремсбаха по-прежнему была отменная: едва Квентин отвернулся от соседнего столика, как Отто перехватил его взгляд, после чего повернулся к Эми.
— Простите. Хотите еще выпить?
— Только кофе, — ответила Эми, повысив голос настолько, чтобы Квентин мог расслышать ее ответ.
Ремсбах отодвинул тарелку.
— У Питкина есть и другие идеи, но он пока держит их при себе. Знаете, нам уже дважды приходилось откладывать открытие — сначала из-за того, что кое-что не успевали привезти, а потом из-за происшествия, случившегося на той неделе. Ужасно. — Он подался вперед, опустил голову и понизил голос. — Вы сегодня разговаривали с людьми в городе. У кого-то из них есть какие-либо соображения насчет этого дела?
Эми покачала головой.
— А что Хэнк Гиббз? Он обычно всюду сует свой нос.
— Никакой конфиденциальной информации я не получила, если вы это имеете в виду, — ответила Эми.
Отто Ремсбах перешел на шепот:
— На вашем месте я бы не очень ему доверялся. Он со странностями. Я так и не смог уговорить его написать в своей чертовой газете о нашем проекте. — Ремсбах снова нахмурился. — Вполне допускаю, что он и манекен украл.
— Вряд ли.
— Но тем не менее кто-то это сделал. И никто ничего не предпринимает, чтобы найти его. Я был у Энгстрома и Бэннинга — он главный в местной дорожной полиции, — но мне так и не удалось заставить их действовать.
Впрочем, кое-что ему удалось — еще выпить. Квентин принес Эми кофе, и Ремсбах продолжил: