Словом, бояться было нечего. И кроме того, ее ожидало что-то вроде бесплатного предварительного просмотра, верно?
Все это выглядело очень здорово, когда Терри об этом думала.
Словом, бояться было нечего. И кроме того, ее ожидало что-то вроде бесплатного предварительного просмотра, верно?
Все это выглядело очень здорово, когда Терри об этом думала. Однако ступеньки крыльца пронзительно заскрипели у них под ногами, а резкий скрежет ключа, поворачиваемого в замке входной двери, эхом разнесся над холмом.
Конечно, кроме них двоих, никто не мог этого услышать, как никто не услышал этого в большом темном холле дома, когда они вошли внутрь.
Лучи фонариков прогнали из углов тени. Жаль, никто пока не изобрел такую штуку, которая освещала бы наш ум, подобно тому как свет фонарика освещает холл. Терри сразу подавила эту мысль, мечтая с такой же легкостью расправляться со всем, что еще навеет ей темнота этого дома.
Однако это было нелегко, даже несмотря на явственно ощущавшийся вокруг запах свежей краски, который напоминал ей о том, что она не в настоящем доме, не в том, где произошло убийство, где погиб детектив и где жила мать Нормана, которая, впрочем, тоже была мертва. Или нет?
Терри судорожно сглотнула. Определенно, лучше бы она была мертва. Иначе… Но об этом «иначе» Терри не хотелось думать, так же как несколько раньше не хотелось думать о слове «здесь».
Лучшее, что она могла сейчас сделать, это побыстрее все осмотреть, чтобы эта воображала Мик не считала ее цыпленком, а потом во весь опор помчаться домой, пока мама не хватилась ее.
Тем временем Мик направила луч фонарика на лестницу, которая находилась справа от входа.
— Давай сперва сходим наверх, — шепотом сказала она.
Опять зашептала. Не нравился Терри этот шепот — не нравился еще больше, чем свой собственный там, в мотеле. Если человек говорит шепотом, значит, он чем-то испуган, а если Мик сейчас была испугана, возможно, на то имелась какая-то причина. И если эта причина наверху…
И снова перед ней встал выбор — идти наверх с Мик или оставаться одной внизу, в этом темном, страшном холле.
Терри направила луч фонарика вперед, на обтянутый голубыми джинсами покачивающийся зад своего гида. Ступеньки скрипят только потому, что они новые, напомнила она себе.
Однако они не выглядели новыми, да и все прочее наверху ей новым не показалось. Тот, кто занимался оформлением дома, вероятно, пользовался фотографиями, так же как в случае с восковыми фигурами. А может, просто предположил, каким этот дом мог быть в прежние времена, и накупил разного старья, подходившего для обстановки. Вроде того, что обнаружилось здесь, в ванной комнате, где луч фонарика Мик выхватил из темноты нечто вроде ванны на ножках такого фасона, какого Терри никогда не видела. Рядом находился допотопный туалет с бачком наверху и цепочкой, за которую нужно дергать. Терри вспомнила, что однажды уже где-то видела подобный, возможно в книге о первопоселенцах.
Но одно ее радовало — в этой ванной комнате не было душа.
Возможно, старина Норман не любил пользоваться душем. Или, может быть, душ тогда еще не изобрели. Всякий раз, когда дело касалось подробностей американской истории, у Терри в голове возникала путаница; порой она даже не могла вспомнить дату смерти Элвиса.
Она сама удивилась тому, что подумала об этом именно сейчас, в таком месте, обернулась, чтобы поделиться своим удивлением с Мик, и удивилась еще больше.
Мик исчезла.
— Эй! — закричала она.
Эхо, прокатившись по пустынным интерьерам, ответило ей дюжиной голосов. Не успело еще оно умолкнуть, а она уже оказалась в коридоре.
— Мик… где ты?
— Здесь.
Голос подруги и луч собственного фонарика привели Терри в очень маленькую комнату, находившуюся в другом конце коридора, где по стенам и предметам обстановки скользил кружок света от фонарика Мик. Терри следила за ним и по тому, что ей удалось разглядеть, быстро поняла, что они, по-видимому, находятся в спальне Нормана Бейтса.
Должно быть, так, потому что здесь стоял старинный комод с зеркалом, а не туалетный столик, а вместо кровати — простенькая лежанка без покрывала. Совсем не похоже на рекламные проспекты «Холидей Инн».
Да и на спальню взрослого мужчины эта комната не была похожа. Такой уголок скорее подходил для отдыха ребенка. Но ведь и Норман Бейтс когда-то был ребенком.
Терри спросила себя, каким был Норман до того, как вырос и превратился в чудовище.
Оглядевшись по сторонам, она отчасти получила ответ. Здесь не было предметов, с которыми любят возиться мальчики, — мячей, бит, шлемов. Не видно было даже бейсболки, а над двумя книжными полками в дальнем углу не висели вымпелы. Сами полки были забиты книгами; наверное, он много читал. Это не значит, что он был не в себе, мысленно заметила Терри, — до того как появилось телевидение, люди много читали. Так что это почти ничего не говорило о том, каким на самом деле был Норман Бейтс.
Ответ на этот вопрос Терри получила, когда луч фонарика Мик скользнул по противоположной стене и остановился на фотографии.
— Вот он! — сказала Мик.
Улыбающийся маленький мальчик в комбинезоне, сидевший на пони, был заснят на пленку и помещен в рамку. До того как увидеть это фото, Терри представляла себе Нормана совсем по-другому. Глядя на выцветшую фотографию, она вновь и вновь спрашивала себя: как этот миленький ребенок мог вырасти в такого монстра?