А на столе, болтая ногами в сандалиях, сидел молодой киммериец и от души потешался.
— Ну что, — сказал он, не обращаясь ни к кому в отдельности, кто-нибудь еще хочет со мной побаловаться? А то я не наигрался.
Ответа, как и надо было ожидать, не последовало. Раненый солдат в отчаянии прикусил губы, когда варвар гибким движением спрыгнул со стола и направился к нему. Похоже, гвардеец не сомневался — сейчас его прикончат. Однако Конан постоял над ним, хмыкнул презрительно и потыкал в него грязной сандалией, намеренно пачкая блестящую кольчугу.
— Эй ты, — сказал он, — убирайся. Не умеешь драться — не берись за оружие. И скажи своему безмозглому начальству, чтобы не вздумало больше тягаться с Конаном из Киммерии. Даже если эта жирная баба, графиня Зоэ, отправит против меня целый полк, я свалю вас всех. Клянусь Кромом, я буду присылать ей по отрубленной голове в день, если она не успокоится!
Солдат с трудом перевел дыхание и, цепляясь за стену, встал на ноги.
— Я могу идти, господин? — спросил он, не веря своим ушам.
— Разумеется, — презрительно бросил Конан.
— Мое имя Аршак, и я навеки твой должник, — сказал солдат, но Конан уже повернулся к нему спиной. Наклонившись над офицером, киммериец снял с его пояса глиняную табличку. Во время потасовки она осталась почти невредимой, если не считать того, что треснула пополам. Офицер навалился на нее животом и тем самым, можно считать, спас от повреждений. Несколько секунд киммериец тупо смотрел на клиновидные буквы, потом пожал плечами и раздавил табличку подошвой сандалии.
— Абулетес! — рявкнул Конан.
— Здесь, — уныло отозвался хозяин, предвидя заранее просьбу своего постояльца.
— Похорони эту падаль и вели служанкам помыть полы, — распорядился варвар.
— Послушай, Конан, — сказал Абулетес, подходя к молодому варвару поближе и после некоторого колебания кладя руку ему на плечо. — Ты очень обязал бы меня, если бы нынче же съехал. Ты мне очень нравишься, ты благородный и очень симпатичный моло… мужчина, но слишком уж беспокойный.
Конан посмотрел ему в глаза, и Абулетес смешался.
— Конан, — снова проговорил он, однако руку с плеча варвара убрал. Слушай, Конан, я сделаю все, что ты хочешь, и даже платы не потре…
— Что? — кратко спросил Конан.
Абулетес взорвался, хотя понимал, что порыв может стоить ему жизни.
— Проклятье Сета на твою безмозглую башку, киммерийский дикарь! заорал он. — Хорошо, я закопаю трупы на городской свалке. Но полы пусть моет эта твоя дурища, Семирамис, которую ты обрядил как королеву! В конце концов, это из-за ее глупости тут так напачкали…
Конан задумчиво осматривал клинок двуручного меча и, обнаружив на нем пятнышко крови, обтер его об одежду Абулетеса. Трактирщик сдался.
— Хорошо, — прошептал он. — Будь по-твоему, киммериец. Но если меня вызовут во дворец и начнут пытать, я могу не выдержать испытания и назвать твое имя.
— Ты можешь не дожидаться начала пытки, — хмыкнул Конан. — Я разрешаю тебе сказать им все. Пусть приходят и забирают меня, если у них это получится.
Он с лязгом сунул меч в ножны, повернулся и побежал вверх по лестнице.
Графиня Зоэ бушевала.
— Моя диадема! — пронзительно кричала она. — Мои драгоценности! Подумать только, даже в своем дворце я не могу чувствовать себя в безопасности! Кто этот вор?
Аршак склонил голову.
— Какой-то варвар из дикой северной страны, госпожа моя.
— Молчать — взвизгнула Зоэ. — Я не хочу ничего слышать о нем! Он мог посягнуть на меня! Какой ужас!
Она металась по своей опочивальне, окутанная полупрозрачными шелками, сквозь которые просвечивали ее пышные формы. Перед глазами солдата мелькали то розовые груди с сосками, подкрашенными охрой, то гладкие круглые бедра. Он с удивлением поймал себя на том, что все эти прелести оставляют его равнодушным — может быть, потому, что графиня Зоэ время от времени награждала его увесистой пощечиной.
— Пятнадцать взрослых мужчин не могли взять какого-то варвара! вопила Зоэ. — Невероятно! Неслыханно! Бахтияр убит! Великий Митра, высокородных господ стали убивать ударом табуретки по голове! А где остальные?
— Не знаю, госпожа моя, — тихо сказал Аршак. — Я видел еще четыре трупа. Думаю, что другие убежали…
— В бегах? — Зоэ остановилась и впилась в него взглядом. — Ты хочешь сказать, они попросту дезертировали?
Опасаясь быть избитым, солдат осторожно ответил:
— Я не знаю.
— А что ты вообще знаешь? — закричала Зоэ и снова занесла свою пухлую руку. На этот раз солдат уклонился от удара и перехватил ее запястье. Зоэ дернулась, но он крепко держал ее.
— Хам, — прошипела она. — Ты соображаешь, что ты делаешь? Сейчас я закричу, и тебя четвертуют…
— А меня и без того четвертуют, — сказал Аршак с жуткой уверенностью. — Если остальные действительно дезертировали, значит, у них хватило ума это сделать. Все, что мне остается, — это исправить мою ошибку.
Он оттолкнул от себя графиню и направился к выходу.
— Стража! — закричала она вне себя, но, к ее величайшему удивлению, никто не откликнулся. Аршак, удивленный не меньше, чем сама Зоэ, беспрепятственно покинул ее дворец. И только в просторном дворе увидел, почему ему удалось это сделать.