Далекий голос заставил его поднять голову и посмотреть в ту сторону, откуда он пришел. Еще одна фигура, в таком же монашеском плаще, спешила вдоль дороги, размахивая руками, чтобы привлечь внимание.
Монах немного повеселел, узрев перспективу получить спутника. Он помахал в ответ, забыв об игре в каменщика. Потом поднялся навстречу.
Тот оказался человеком среднего роста, плотного, если не грузного сложения, с мягкими, недавно тщательно выбритыми щеками.
— Слава Святейшему, почтенный брат! — пропыхтел новоприбывший, подойдя вплотную.
— Слава имени Его. — ответил бородатый монах необыкновенно мягким голосом.
Толстый монах, которому на вид было лет тридцать, присел на обломок стены, отер лицо, шумно вздохнул и поинтересовался:
— Не ошибаюсь ли я? Ведь ты брат Иованн Эрнардский?
— Да, это мое имя.
— О, будь славен Святейший! — Толстяк клином сложил пальцы, закатил глаза к небу. — Меня зовут Саил, брат. И будь славен Святейший, говорю я…
— Да будет так.
— … потому что послал он мне встречу с тобой. Брат Иованн, скоро люди устремятся к тебе с четырех сторон света, ибо слава о твоих добродетелях разошлась далеко, до самого Моснара, и даже в земли Неверного. И в нашей собственной земле… в самых глухих деревушках самые забитые крестьяне знают твое имя.
— Боюсь, и многие мои недостатки хорошо известны здесь. Я родился в этих краях.
— Брат Иованн, ты чересчур скромен. Встретиться с тобой стоило мне долгих трудов, во время которых я был наслышан о твоих святых деяниях.
Брат Иованн с некоторой тревогой снова присел на стену.
— Зачем ты так говоришь? Ты стремился найти меня?
— О-о! — Саил покачал головой, словно повторил:
«Сколько это стоило трудов!»
— Пламя моего стремления загорелось несколько месяцев назад, когда из достоверных источников я узнал о том, что ты покинул ряды армии Вернейшего, смело пересек ничейную землю и направился прямо в логово неверных. И вошел в палатку Архиневерного и проповедовал ему истину Святого Храма!
— Но обратить его мне не удалось, — с печалью сказал Иованн. — Ты правильно поступил, напомнив об этой неудаче. Я склонен к греху гордыни.
На мгновение Саил потерял нить рассказа, но только на мгновение, потому что тут же продолжил:
— И вот, как я уже сказал, когда я услышал об этом, брат Иованн, моим смиренным желанием и святым стремлением стало найти тебя и первым примкнуть к рядам будущих твоих последователей. — Саил вопросительно приподнял брови. Верно ли, что ты в самом деле идешь в Имперский Город, чтобы, обратившись с петицией к нашему святому Викарию, просить разрешения основать новый орден?
Взгляд Брата Иованна был устремлен на далекий шпиль башни.
— Брат, когда-то Бог призвал меня возрождать рухнувшие храмы с помощью камня и кирпича… Теперь камни и кирпич заменят люди.
Он улыбнулся брату Саилу. — Что же до то твоего желания — пока ничего сказать не могу. Орден еще не создан. Но если согласишься идти в Имперский Город, я буду счастлив разделить с тобой компанию.
Саил вскочил, отвешивая поклоны, — голова прыгала, как на пружине.
— Счастлив и горд этой честью, брат Иованн! Саил все еще рассыпался в благодарностях, когда оба двинулись дальше. Саил оказался разговорчивым спутником — он комментировал неприятную перспективу нового дождя, рассуждал о добыче пропитания в этой пустыне, но вдруг спокойное течение их путешествия было нарушено.
Их нагнал быстрый экипаж. Без украшений, но добротного вида, он мог принадлежать знатному человеку или прелату среднего ранга. Стук колес вовремя предостерег монахов, и они отступили на обочину. Четыре резвых тягуна промчали экипаж на приличной скорости.
Пока экипаж грохотал мимо, внимание брата Иованна привлек один из пассажиров, тот, что сидел лицом вперед, слегка выставив локоть в окно. Насколько можно было судить, он был плотного сложения, коренастый, богато одетый. Он был немолод, с седой бородой, хотя коротко подстриженные волосы на голове еще сохраняли рыжий цвет. Толстые губы кривились презрительно, как будто бородач собирался сплюнуть.
— Могли бы нас подбросить, — грустно пробормотал брат Саил вслед экипажу, исчезавшему вдали. — Места полно. Там ведь было всего два путника, верно?
Брат Иованн покачал головой. Его поразили глаза рыжеволосого человека: серого цвета, ясные, недвусмысленно говорившие о сильной воле. Но одновременно в них читался страх. Взгляд рыжеволосого был устремлен в ту невидимую точку, где за сотни миль находился Святой Город.
Покинув вечеринку в Секторе Хроноопераций, Деррон еще не знал, куда пойдет.
Покинув вечеринку в Секторе Хроноопераций, Деррон еще не знал, куда пойдет. И только увидев перед собой госпитальный комплекс, он понял, что ноги сами привели его к Лизе. Да, лучше все сразу ей сказать и покончить с их отношениями раз и навсегда.
В общежитии медсестер ему сообщили, что Лиза, бросив курсы, выехала еще позавчера. Сейчас она осваивала другую специальность и делила жилой отсек в верхнем уровне для служащих низших рангов с другой девушкой.
На стук Деррона дверь открыла соседка Лизы. Судя по всему, она была занята своей прической, и тут же удалилась во внутрь отсека, сделав вид, что ничего на слышит.