— Скажем ему? — Голос мужчины звучал таинственно.
— Не стоит, пусть помучится. — Инна показала мне язык.
— Да ладно тебе, всё интересное закончилось, а он, по-моему, уже созрел.
— Не больно-то и хочется. — Я попытался изобразить на лице равнодушие. — И вообще, мне, пожалуй, пора.
— Ну и вали, дурак несчастный. — Инна отвернулась к окну. Я было приподнялся, но ее любовник меня остановил:
— Погодите, Юрий, это был розыгрыш.
— Да, и моя голова была в нем барабанной палочкой. — Я еще ничего не понимал и ерничал автоматически.
— Между нами ничего нет. Просто Инна сегодня звонила в Москву и побеседовала с Еленой Викторовной. Узнав, на какой рейс вы взяли билет, мы подготовились к встрече.
— Да, и прошла она в теплой, дружественной обстановке. — Я покрутил головой, старательно изображая, как мне больно.
— Ну… надо же было что-то принести в жертву достоверности.
— Ну, не знаю…
Вместо ответа он налил всем троим коньяку и предложил выпить:
— За знакомство!
Знакомство и в самом деле было незабываемым, и выпить за него стоило.
— Мы с Инкой учились на одном курсе. Правда, я на три года старше. Сразу не поступил, потом армия. А тут приезжаю в Париж, и на тебе. — Он говорил, смачно закусывая, а у меня на душе легчало.
Сразу не поступил, потом армия. А тут приезжаю в Париж, и на тебе. — Он говорил, смачно закусывая, а у меня на душе легчало. — Так что помочь другу — это мы завсегда пожалуйста. Да и вообще, давно ни с кем из наших не виделся, а тут такой повод. Ну просто грех было пропустить.
Николай, для своих Колян, оказался милым парнем, весельчаком и балагуром. Я слушал вполуха и смотрел на Инну. Она же сидела безучастная ко всему, а может, просто делала вид. Я взял ее за руку:
— Ты извини…
— За что?
— Да вот за это самое. Но у меня есть смягчающие обстоятельства. Я же всё-таки вернулся.
24
На следующее утро, утомленные происшедшим накануне и последующей пирушкой, встали довольно поздно. Николай, оставшийся ночевать и завалившийся прямо в гостиной, уже ушел, оставив нас одних. Инна лежала в постели, потягиваясь, как кошка, и подъем пришлось еще немного отложить… Часа через два, приняв душ и потягивая заказанный в номер кофе, я излагал сочинение на тему «Как я провел лето». Иногда спотыкаясь и деликатно обходя стороной вопрос — с кем. Получалось довольно-таки убедительно, и она внимательно слушала, широко распахнув глаза от удивления. Но женщина остается женщиной, даже такая умница, как моя Инна. И посреди рассказа она вдруг спросила:
— И что, вот так прямо и нанялся по объявлению? — В голосе звучал металл, а глаза, казалось, могут прожечь насквозь.
В это время я как раз живописал сцену побега из поезда и не сразу понял, о чем это она. А «миссис Отелло», обуреваемая подозрениями, продолжала наезжать:
— Раньше ты не был столь щепетилен в отношении денег. И всегда мог взять то, что плохо лежит.
В запале она приписала это свое, без сомнения, похвальное свойство мне. Но спорить я не стал, предпочтя переждать, пока пройдет буря. Усугублять она не стала, и я решил брать быка за рога.
— Лена клиентка, и ничего более. — Это было правдой, и на душе у меня было легко.
— Уже, значит, Лена? А почему не Леночка? — Это было выше моих сил, но против правды не попрешь, и я стоял на своем:
— Ну нельзя же провести с человеком наедине больше недели и всё время «выкать». И вообще, тебя послушать, так я половой агрессор какой-то.
— Ну да, пропадаешь на полтора месяца, шляешься неизвестно где. А потом вдруг у тебя в московской квартире обнаруживается женщина.
— Кстати, насчет квартир и женщин: надо бы позвонить в Москву.
— Жива твоя ненаглядная, да и куда ей деться?
— То-то и оно, что без документов некуда. У тебя, случайно, нет знакомых, как их там, фальшиводокументщиков?
Знакомых подобного рода у Инны не было, и я стал рожать план. Однако ничего не вытанцовывалось, и я решил попытаться прибегнуть к помощи начальника полиции из небольшого швейцарского городка. Вроде бы он приглашал заглянуть в случае затруднений. Не очень-то уповая на людскую благодарность, я прикинул, сколько у меня денег. Выходило около трехсот тысяч евро, и я решил, что часть этой суммы будет неплохим аргументом на чаше весов, противоположной чувству долга.
— Мы едем в Швейцарию! — Я не думал, что она может не согласиться, и почти угадал. Она взбрыкнула для приличия — «еще, мол, чего», но сильно не упиралась.
Оставив номер за собой, сели в скоростной поезд и утром были в Цюрихе. Показав права и внеся залог, взяли напрокат автомобиль и спустя два часа после прибытия ехали по горной дороге. Я мысленно начинал разговор и так же мысленно отвергал вариант за вариантом.
А как бы я повел себя на месте добропорядочного гражданина, которого какой-то иностранец просить помочь достать фальшивые документы? Ну, пусть не совсем фальшивые, но не вполне законным путем. Но будь что будет, и так ли уж нужно стараться идти по прямой, если кривая выведет?
Мы въехали в городок во второй половине дня, сняли номер в отеле и начали заниматься любовью. А то, увлеченный спасением принцесс, могу ведь позабыть, как это делается. Да и соскучились мы друг по дружке просто ужасно. Я уж, во всяком случае, точно.