Мы тепло попрощались, а темечко прямо жгло ощущение «смотрин». Более года я наслаждался полной свободой, и хотя не был снобом, сейчас понял, что смотрел на людей немного свысока. И вот не очень жесткая, но всё же конкуренция. Но ничего страшного не произошло, а необратима только разрывная пуля в голову. Да и то наличие «старших товарищей» ставило это под сомнение.
День, несомненно, прошел не зря, и голова шла кругом от новых сведений. Назавтра Инна не появилась, а в спортзал мне что-то не хотелось, и я решил немного полюбопытствовать, наняв детектива.
— Про ночное происшествие известно мало, ничего ценного не пропало, какая-то брошь. Стоит пустяки, и в полицию обращаться не стали. Но приходящая прислуга рассказала, что вчера во время приема буквально из ниоткуда появилась голая женщина. Смутившись и пробормотав что-то вроде извинений, она попыталась выйти. Но хозяйка поместья вцепилась ей в волосы, и на этот раз пропали обе. — Было видно, что рассказчик не был уверен в моей реакции и говорил осторожно, проверяя впечатление.
Но хозяйка поместья вцепилась ей в волосы, и на этот раз пропали обе. — Было видно, что рассказчик не был уверен в моей реакции и говорил осторожно, проверяя впечатление. Его можно было понять, ибо репутация агентства напрямую зависела от качества информации. Здесь же попахивало мистикой.
— Через мгновение, по словам очевидцев, мадам появилась среди гостей и начала атаку на мужа, обвиняя его в «наглой и подлой измене». В ход пошли тарелки с холодной закуской, и прием пришлось завершить немного раньше… — Разговор сворачивал в более привычную для него колею, принося видимое облегчение.
Я расплатился и добавил щедрые премиальные, заверяя хозяина агентства, что очень доволен его работой.
Чем были вызваны «невинные дамские шалости», оставалось только догадываться, но каков стиль. Прийти голой на прием к любовнику! Да, девочка делала успехи. Открытым оставался вопрос: кто же тогда я? Но ответ на него бродил в голом виде где-то по берегам неизвестной мне реки.
Бродил, вернее, шлялся еще целый день.
— Ну и как прикажешь это понимать? — Тон у меня был обличительный, но я был несказанно рад.
— Чем ты собрался понимать, ведь в голове у тебя… — Это была всё та же Инна, и, судя по тону, в отношениях наших не произошло существенных перемен.
— Я тоже тебя люблю, дорогая, но могла бы хоть предупредить.
— Думала управиться быстрее, но вечеринка затянулась.
На большее я вряд ли мог рассчитывать и решил довольствоваться малым. И всё потекло, как всегда: я стал посещать тренировки, изредка Инна вытаскивала меня в оперу, но ценителем я не был и просто «отбывал».
Спустя недели две мы от нечего делать ходили по супермаркету. Ели мороженое, время от времени примеряя то одно, то другое, ничего особо не собираясь покупать. Я хотел спортивный костюм поновее, и вот шопинг затянулся.
— Погоди, дорогая, я кое-что вспомнил. — Я направился в секцию, торгующую видеокамерами.
— Что-то собрался снимать?
— Да, ненаглядная. Надеюсь, тебе понравится. — Я был сама тайна.
— А я там буду?
— Конечно, солнышко, ты моя героиня. — Я вставил кассету и приготовился.
— Это ты, проститутка, я тебя узнала! — Вопили по-французски, но проститутка, она и в Африке проститутка. Об остальном же я догадался по эмоциональному накалу.
Молодая женщина, не так давно столь усердно пинавшая меня ногами, вцепилась Инне в волосы. Судя по всему, всерьез и надолго. То, что произошло дальше, было сюрпризом даже для меня, ибо, поторопившись за видеокамерой, я «недосмотрел».
Не особо пытаясь отбиваться, Инна одной рукой схватила фурию за платье и, зажав в другой руке кулон, висевший у нее на шее под одеждой, исчезла. Вместе с платьем. Правда, через долю секунды появившись снова. Но платья в руках у нее уже не было.
Ошарашенная бабенка завизжала так, что готовы были повылетать стекла. Про нас как-то забыли, и я продолжал снимать, а ведьмочка, гордо подняв головку, пошла к выходу.
— Мадемуазель. — Охранник не знал, что предпринять.
В руках у Инны ничего не было, а голословные обвинения голой дамы, простите за каламбур, к делу, как говорится, не пришьешь…
Да, судя по словам человека из аббатства, — кстати, он так и не представился, а я, ошарашенный свалившимися на меня сведениями, как-то забыл спросить, — женщины обладали более скромными возможностями.
Но пользоваться ими могли очень даже эффективно.
— Мсье, здесь снимать запрещено! — Не нужно быть полиглотом, чтобы понять.
И я выбросил камеру в коридор. Мелькнув так быстро, что охранник только мотнул головой, оторопело уставившись на мои пустые руки. Но предъявить нам было нечего, и мы беспрепятственно вышли.
— А ты ничего, соображаешь. — Я пытался подлизаться.
— А ты, между прочим, мог бы и предупредить бедную девушку.
— Зато теперь имеем ценный материал. Когда назначим просмотр? — Я пытался выяснить степень своей вины.
— Да хоть сегодня. Будет даже весело.
Я уже говорил вам, что она умная девочка?
15
— Таким образом, ущерб, нанесенный вами на контролируемой мною территории, я оцениваю в триста тысяч евро.
Говоривший был уверен в своей силе и праве повелевать людьми. А потому был вежлив. Мне же было интересно. И потому я тоже не хамил. Инна ушла в тень, ничего не объяснив, просто среагировав на опасность. А я вот отдувайся. Он говорил, разумеется, по-французски, но рядом был переводчик. Явно соотечественник с замашками Промокашки. Кто не знает, это из места встречи, которое изменить ну никак нельзя.