Фрэнк крикнул из спальни:
— Кто там еще?
Иджи, пятясь, спускалась по ступеням крыльца.
— Я просто хочу, чтобы ты знала это. Все, я ушла.
Руфь, не проронив ни звука, смотрела, как она села в машину и уехала.
Дня не проходило, чтобы она не думала об Иджи.
На крыльцо вышел Фрэнк.
— Кто это был?
Руфь провожала глазами машину, превратившуюся в черное пятнышко на желтой дороге.
— Одна моя старая подруга, — сказала она и вошла в дом.
ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ «РОЗОВАЯ ТЕРРАСА»
Старое шоссе Монтгомери, Бирмингем, штат Алабама
6 апреля 1986 г.
Миссис Тредгуд заговорила, как только Эвелин ступила на порог:
— Ой, милочка, наша Веста Эдкок совсем сбрендила. Сегодня часа в четыре она ворвалась к нам в комнату, схватила маленький стеклянный башмачок, в котором миссис Отис держит шпильки, и сказала: «Господь говорил: если глаз твой согрешил, вырви его!» — затем вышвырнула башмачок в окно вместе со шпильками и всем остальным и ушла.
Миссис Отис так расстроилась, ужас просто. А потом пришла эта маленькая негритяночка, сестра Джинин, принесла башмачок миссис Отис и велела ей не огорчаться, мол, сегодня миссис Эдкок целый день ходит по комнатам и выбрасывает из окон всякие мелочи, — наверно, она окончательно рехнулась, и не стоит обращать на неё внимания. Да… глупый клоп — плоский лоб.
Знаете, мне ещё повезло, что у меня мозги в порядке, а то тут такого насмотришься. Я живу себе, изо дня в день переползаю, копошусь, как могу, а что ещё делать-то.
Эвелин протянула ей коробку вишен в шоколаде.
— Вот спасибо, милочка, как это славно!
Какое-то время старушка молча ела конфеты, вероятно обдумывая очередной вопрос.
— А как вы считаете, эти клопы на самом деле такие плосколобые, или это люди придумали?
Эвелин сказала, что не знает.
— А мне довелось убедиться, что клопы — симпатичнейшие существа, разве не так?
— Что — не так?
— Разве клопы — не симпатичные?
— Я не уверена, что повидала достаточно клопов, чтобы судить о том, симпатичные они или нет.
— Ну а я повидала. Мы с Альбертом могли разглядывать их часами. У Клео на столе стояла огромная лупа, и мы, бывало, наловим кузнечиков, стрекоз, сороконожек, жуков, травяных клопов, букашек всяких, посадим их в банку и наблюдаем. У них такие прелестные маленькие рожицы, и ведут они себя презабавно. А как наглядимся, отпускаем в сад, пусть летят и ползут по своим делам.
Однажды Клео поймал нам шмеля. Ну до чего чудное создание! Иджи любила пчел, а я больше всего любила божьих коровок. Счастливая коровка! А знаете, у всех букашек разные характеры. Паук — он такой нервный и сердитый, головка у него крохотная. И ещё мне всегда нравились богомолы. Очень религиозное насекомое!
Я никогда не смогла бы убить жучка. По-моему, это невозможно, после того как познакомишься с ними поближе. Мне кажется, они тоже умеют думать, как мы. Конечно, и вреда от них предостаточно. Всю мою калину вокруг дома объели. И кусты жасмина изгрызены, все в каких-то шишках.
Норрис сказал, что хочет пойти их опрыскать, но у меня духу не хватило позволить ему. Я вам вот что скажу, у микроба нет ни единого шанса уцелеть в «Розовой террасе». Ему, бедняге, пришлось бы очень постараться, чтобы остаться в живых. Знаете, как здесь говорят? «Мало выглядеть чистым, надо быть чистым!» Порой мне кажется, что я живу в целлофановой упаковке, как сандвичи, которые когда-то продавали в поездах.
Что касается меня, то я с превеликим удовольствием вернусь домой, к моим мерзким приятелям букашкам. Даже муравья не прогоню. Знаете, милочка, это хорошо, что я стою на пути туда, а не сюда… «В доме Отца Моего обителей много, и я готов уйти…»25
Единственное, о чем прошу Тебя, Господи, убери линолеум с пола, прежде чем я туда попаду.
ПОЛУСТАНОК, ШТАТ АЛАБАМА
17 октября 1940 г.
Когда Веста Эдкок была молодой, кто-то попросил её говорить погромче, и с тех пор она об этом не забывала. Голос её мог пробить кирпичные стены и был слышен за несколько кварталов.
Клео Тредгуд как-то заметил, что Эрлу Эдкоку, должно быть, досадно оплачивать телефонные счета Весты, когда она может просто открыть окно, повернуться к дому, куда ей нужно позвонить, и крикнуть.
Принимая это во внимание, а также учитывая тот факт, что Веста сама назначила себя президентом клуба «Я лучше всех», поступок Эрла никого не удивил.
Эрл Эдкок был тихим, приличным человеком. Он всегда все делал правильно и был одним из тех не воспетых героев, которые женятся только потому, что не хотят причинить боль влюбленной в них девушке. В покорном молчании Эрл наблюдал, как Веста вместе со своей будущей свекровью суетятся, готовясь к свадьбе и медовому месяцу, и приводят в порядок их будущий дом.
После того как родился их первенец, Эрл-младший, — мягкий, пухлый малыш с каштановыми кудряшками, который отчаянно вопил, стоило отцу приблизиться к его колыбельке, — Эрл понял, что совершил ошибку. И все же он поступил мужественно и очень по-джентельменски: остался с женой и вырастил сына, который, живя с ним в одном доме и имея одну с ним кровь, оставался для него совершенно чужим человеком.
Эрл отвечал более чем за две сотни рабочих на железной дороге, заслужил большое уважение и прекрасно знал свое дело. Он храбро воевал в Первую мировую и убил двух немцев, но в собственном доме к нему относились как к ещё одному ребенку Весты, причем далеко не самому любимому.