— Ладно, — сказал я. — Не будем терять время. Это мое наваждение, значит, я сам туда и пойду. По крайней мере, существует железное правило: ни одно наваждение не может причинить ни малейшего вреда своему создателю. Кстати, именно по этой причине почти все Великие Магистры минувшей эпохи предпочитали окружать себя не приближенными слугами из числа орденских послушников, а собственноручно созданными фантомами.
Толку от таких обычно меньше, зато и опасности никакой. Помнишь, сэр Шурф, ты как-то удивлялся, что Смутные Времена не подарили истории ни одного великого предательства? Ну вот, именно поэтому.
— Спасибо за информацию, сэр. Буду иметь это в виду.
Поблагодарив меня, Лонли-Локли демонстративно отвернулся и принялся внимательно разглядывать понемногу светлеющее небо. Но я-то видел, что он чрезвычайно доволен. Шурф знал меня не первый день, а потому решил, что уж теперь-то все точно будет в порядке.
Я не стал его разубеждать, хотя как никто понимал, насколько сомнительной была затеянная мною экспедиция. Хотя бы потому, что, создавая это наваждение, точную копию замка Морморы, я позаботился только о его внешнем виде и недолговечности. В остальных вопросах я дал своему созданию полную свободу и теперь понятия не имел, как оно ею воспользовалось.
Я уже говорил, что всякое колдовство похоже на создавшего его колдуна, хочет он того или нет. Мне-то как раз обычно нравится, что мои деяния похожи на меня самого. Не потому, что я так уж самодоволен, просто трезво смотрю на вещи и понимаю, что мой характер как нельзя более подходит наваждениям и иллюзиям. Добавляет им глубины, самостоятельности, непредсказуемости и, как следствие, подлинности.
Но вот как раз сегодня я бы предпочел иметь дело с чем-нибудь попроще. А то гадай теперь, что я там внутри наворотил? Вернее, что там само наворотилось.
Я бы, пожалуй, не поставил на успех грядущей спасательной операции и жалкой горсти, если бы у меня в рукаве не было козырного туза. Не в моих это правилах — без козырных тузов где попало разгуливать. Я из дома-то на улицу без них не выхожу; другое дело, что в ход пускаю нечасто. Почти никогда. На то и туз, чтобы оставаться в рукаве, пока по-настоящему не припрет. А по-настоящему все же редко бывает — с моей-то удачей.
Вот и теперь я очень рассчитывал, что до туза дело все-таки не дойдет. А то ходи потом как дурень с пустым рукавом…
Я вошел в замок через парадную дверь, огляделся, изумленно покачал головой. Вот уж не подумал бы, что созданное мною наваждение окажется столь уютным, пригодным для жизни помещением. Тем не менее стены в холле были отделаны резными деревянными панелями, полы из толстого цветного стекла отлично гармонировали с оконными витражами, устремленные ввысь лестницы радовали глаз изяществом линий, а откуда-то сверху лился яркий, но не резкий свет, какой бывает только в пасмурный летний день; художники за таким, знаю, гоняются. Яс веселой досадой подумал, что собственный дом так обставить у меня до сих пор руки не доходили, и при моем образе жизни вряд ли когда-нибудь дойдут, а бесполезное, в сущности, наваждение — гляди-ка, всегда пожалуйста. Смешно, в общем.
Но сейчас мне следовало не любоваться изысканными интерьерами призрачного замка, а по-быстрому разнести их в клочья. Уж в пустом-то пространстве Тинна, пожалуй, сориентируется. Ну и я ей помогу.
Осторожно, чтобы созданная мною иллюзия не рухнула раньше времени, я принялся избавлятьсяот интерьерных излишеств. Стены и перегородки исчезали одна за другой. За несколько минут весь первый этаж замка превратился в огромный пустой зал, однообразие которого нарушали только многочисленные лестницы. Их я пока оставил для связи с другими этажами.
«Тинна, — позвал я. — Ты все еще сидишь у лестницы?»
«Да».
«Это правильно. На каком ты этаже, представляешь, хоть примерно? Ну, наверху или внизу, в подвале?»
«Точно не скажу. Но когда я сюда вошла, все время куда-то поднималась. А вниз всего на несколько пролетов спустилась, когда стала искать обратную дорогу».
Но когда я сюда вошла, все время куда-то поднималась. А вниз всего на несколько пролетов спустилась, когда стала искать обратную дорогу».
«То есть ты выше первого этажа?»
«Гораздо».
«Хорошо. Тогда спускайся. Просто спускайся вниз, и все. Первый этаж ни с чем не перепутаешь: он теперь пустой. И я там стою».
«Ладно, сейчас».
Я думал, что вот-вот услышу ее шаги, но прошло несколько минут, а Тинны все не было. Я снова послал ей зов.
«Ну и где же ты?»
«Понимаете, — объяснила Тинна, — я спускалась, спускалась… Никаких этажей не было, только ступеньки, так что я не могла мимо вас проскочить. Но теперь лестница закончилась. Я стою… кажется, это библиотека. Здесь много полок с книгами, кресла, столы. Явно не первый этаж. И никаких лестниц. Может, я поднимусь обратно, наверх, и поищу там другие лестницы?»
«Давай, только быстро».
«Ох, — отозвалась Тинна. — Быстро не получится. И вообще, наверное, ничего не получится. Той лестницы, по которой я пришла, уже нет. Это нормально?»
Ну да. Совершенно нормально. Этого я и опасался с самого начала: что замок, заполучив к себе такую рассеянную гостью, захочет с нею поиграть. Сам расставит повсюду ловушки да капканы, развлечется на славу, ну и нам нервы помотает, не без того. Я же говорю: мои наваждения похожи на меня самого. Иногда даже слишком. Вот и этот, с позволения сказать, туманный чертог не без собственного козырного туза в рукаве оказался. Как раз вовремя, нечего сказать.