Я его уже не боялась, а потому присела рядом на травку. Мокро правда. Да ладно.
— А за что тебя там?то убили, небось набезобразничал.
— Да не безобразничал я, просто одного рыбака неудачливого чуть притопил, а то суются всякие пьяные личности удить ни свет ни заря, кто ж знал, что он магом окажется, — и он грустно вздохнул.
Мне его уже было довольно искренне жаль. Да и феи вернулись из кустов и начали летать у него над головой, что?то пища, и пытаясь дернуть за волосы, но хватая только туман. Это их сильно разочаровало, и они, махнув рукой моим светлячкам, полетели обратно в поле, светлячки послушно летели следом. Вот так всегда с этими феями, как зазеваешься, та они и норовят светлячка или пульсар за собой сманить. Ну, светлячка еще ладно. Я вот помню, в академии нам случай рассказывали, как феи утащили у одного мага полновесный боевой пульсар, причем прямо во время то8го, как он успокаивал восставших со всех сторон покойников на городском кладбище.
Я вот помню, в академии нам случай рассказывали, как феи утащили у одного мага полновесный боевой пульсар, причем прямо во время то8го, как он успокаивал восставших со всех сторон покойников на городском кладбище. Мага сожрали, правда, мертвецов потом все же упокоили, а вот пульсар с феями искали долго, пока он не жахнул прямо на столе у его величества, когда он ел свой завтрак. Феи, видимо слетелись на запах меда и варенья, которых там стояло аж два ведра. Когда король, весь перемазанный медом и вареньем, чуть дымящийся, но целый, вылез из?под обломков стола, то увидел вокруг развалины тронного зала. Он поднял в академии большой скандал, грозясь закрыть ее к чертовой бабушке. Но маги выкрутились, только с тех пор в Велиссе действует закон, строго карающих всех тех, кто решит создать цветочную фею. Мы, правда не в Велиссе, вот я и рискнула. Так, что?то я увлеклась. Водяной, все это время рассказывал мне истории своей счастливой жизни в старом водоеме и жаловался на местных кикимор (мелких, мне по колено, и довольно страшненьких, но вполне безобидных для мага).
— Вот что, если хочешь, то тело я тебе верну, только с условием, что наведешь здесь порядок.
Счастливый водяной пообещал. Я прочитала заклинание воды, и создала ему новое тело из воды в ближайшей трясине. Дух, довольно туда вселился, потом освоился, и передо мной предстал невысокий, но довольно симпатичный ушастый старичок, только весь мокрый, но ему положено.
— Ух, теперь?то я им покажу, — грозно погрозил ушастик болоту, болото испуганно притихло, — Спасибо вам, госпожа ведьма, век вас не забуду, коли, чего понадобится, вы только позовите, вмиг исполню.
Я пообещала, что позову, а еще выцыганила себе по кульку брусники раз в неделю, мне щедро обещали два кулька, на том мы и разошлись: он побежал наводить порядок среди кикимор и лягушек, а я устало пошла домой — спать.
Дома добралась довольно быстро: ко мне вернулся один светлячок, видимо самый верный, я ему обрадовалась, как родному , и он довел меня домой. Мира уже посапывала в своей постели, а на кухне меня ждала чашка уже остывшего чая и тарелка супа. Суп я подогрела заклинанием, и, наплевав на диету, съела его, а потом выпила чаю. Саламандра спала в камине, а рядом сидел Изя, не отводя от нее глаз. Я хмыкнула и пошла на верх, там переоделась и, счастливая, залезла под одеяло. Сон подкрался незаметно, уведя меня в мягкую и знакомую темноту без снов.
Утром меня опять будили. Меня толкали, пихали, взывали к моей совести, и вообще пытались меня поднять. Я спала, мне было все равно, даже если начался потоп или землетрясение, главное, что бы меня не трогали. И только когда Мира озвучила угрозу про ведро холодной воды, я резко вскочила и даже начала просыпаться.
— А, что, Мира! Ну ты, ты… у меня нет слов.
— За то у меня есть, ты забыла, что сегодня день летнего равноденствия? — Мира стояла рядом очень возмущенная, уже детая, умытая, даже меч с арбалетом нацепила. И поела, наверное, я потеребила край ночнушки и попыталась сделать виноватое лицо. Мира хмыкнула, а я прекратила корчить невероятные мины, раз все равно не верят.
— Мир, а поесть есть? — надежда в моем голосе растопила бы и каменное сердце.
— Есть, — раздался безумно знакомый голос от двери.
Я обернулась, и увидела Рола. Сердце пару раз споткнулось, а потом заскакало, отплясывая нечто невероятное, на лице стояла глупая улыбка, а рука шарила в поисках одежды. Кажется, нашла.
— Лиса, хватит меня щупать это моя куртка, — возмутилась Мира, убирая мою руку.
Я смутилась, и побежала искать все, что так бережно разбросала вчера. Так, этот сапог на подоконнике, этот под кроватью, хм, и рубашка здесь же, о, я нашла штаны, они с носками висели на потолке, прикрепившись к непонятным крюкам, видимо вешалка для грауров.
Я перу раз подпрыгнула, но сняла только штаны и правый носок, левый я сбила прицельным заклинанием. Куртку я не нашла, хотя хорошо искала, ну и фиг с ней. Мира с интересом наблюдала за процессом, вгоняя меня в краску.
— Тяжелый случай, — наконец, вынесла она вердикт и повела меня на кухню. Там передо мной поставили тарелку с тремя блинами, медом, и очень толстым Изей, которого, видимо, перекормили. Я убрала с тарелки паучка, правда тот отчаянно кусался и дрыгал конечностями, и положила его на пол. Он уполз в какую?то щель. Полз долго и с натугой, но цели достиг. Я в это время активно поедала блины, запивая их превосходным облепиховым чаем.