— Мира, подожди.
— Не лезь, Лиська, я сама разберусь, не фиг тебе руки марать.
— Мира, он предложил расторгнуть договор.
Мира резко затормозила и удивленно затормозила. И, увидев бредущего за нами Мирнона, скорчила ему зверскую рожу. Мирнон все понял, отошел с дороги в тенек и попытался притвориться деревцем.
— Так чего ж ты сразу не сказала, собирайся.
— Вместо меня погибнет кто?то другой, а я на это не пойду. — ответила я. Задумчиво глядя вдаль. — и ты уходи, контракт я расторгаю, ты мне не нужна.
Мира усмехнулась. Подошла ко мне поближе. Обхватила меня за плечи железными руками и очень холодно взглянула в глаза.
— а кто тебе даст, — очень ласково спросила она, не убирая тяжелых рук. — Нет, лиса, если уж я сказала, что буду с тобой, то никуда ты не денешься, будешь мотыляться за моей спиной, только я тебя умоляю, не колдани в эту самую спину.
Я улыбнулась, понимая, что деваться и вправду некуда.
— Ну, вот и ладненько, эй, Мирнон, иди сюда.
Мирнон подумал, и подошел.
— Значит так, сейчас ты ведешь нас к самым знающим из своего народа. Которые могут знать действительно что?то стоящее про это ваше проклятья, а мы их расспрашиваем, соберем, так сказать сведения.
— Но Рол сказал, что все проверил, и никто ничего не знает, — попыталась вклиниться я.
— А ты и уши развесила, — улыбнулась Мира, — пошли, подруга, узнаем, что к чему.
Делать нечего, и я пошла, правда рук Мира так и не отпустила, так что шла я как на буксире, но это мелочи.
Первым делом Мирнон повел нас к какому?то старику, который, по его словам, пережил даже последнюю войну между людьми и граурами. Он потерял в ней всех кто был ему дорог, а потому возненавидел людей. Но он был единственный, кто мог пролить хоть какой?то свет на тайну проклятья. Жил этот старик отшельником у самого водопада, в пещере, и почти ни с кем не общался, сам ведя свое хозяйство в виде небольшого огорода и трех коз.
— А ты уверен, что он нас примет, ведь мы же люди, — С сомнением спросила Мира.
— Нет, а потому тебе придется остаться в леске, и подождать нас там.
Мира начала возмущаться, но вскоре ей пришлось согласиться, что доводы Мирнона довольно весомые.
— А я?
— Ты волшебница, которая должна снять проклятья, будем надеяться, что это его смягчит, и он не станет пытаться убить тебя сразу.
Я хмыкнула, сильно утешенная данным заявлением, но отступать не стала. Вскоре нам пришлось расстаться с Мирой, так как до пещеры было уже рукой подать, а шум водопада постепенно превращался в рев.
Выйдя из?за деревьев, я увидела и сам водопад. Это было нечто грандиозное и очень красивое. Тысячи струй в облаке водяного пара ныряли с огромной высоты вниз и разбивались на мириады осколков, столкнувшись с водой. Несколько десятков маленьких радуг выныривали из водяной взвеси то там, то тут и переливались всеми семью цветами, будто играя на солнышке. Шум стоял удивительный, но меня это мало волновало, хотелось встать под струи, поднять лицо вверх и смыть с себя все воспоминания, очистить душу. Тут Мирнон настойчиво потянул меня вперед. Прерывая любование природой. Я отвлеклась и огляделась, покорно следуя за ним. Я увидела недалеко от водопада пещеру, занавешенную пологом из шкур, а рядом с ней был разбит небольшой огород, уже дававший какие?то всходы, которые торопливо объедали три белые козы, кося глазами на вход в жилище отшельника.
— Ах вы, рогатые бестии, а ну стойте, оглоедки, всех переубиваю, — раздался оттуда возмущенный рев, и из пещеры выбежал сам отшельник. Козы с ужасом шарахнулись от него и попытались убежать в кусты, причем двум из них это удалось, а третью поймала я, так как она пробегала мимо. За что тут же получила рогами по ноге, кстати, было очень больно, но козу я мужественно не выпустила из рук.
— Ах ты тунеядка рогатая, — сообщил отшельник, и отнял у меня свою козу, подвел ее к какому?то камню и привязал за шею веревкой. Коза жалобно блеяла, в корне не согласная с экзекуцией, но поделать ничего не могла. Из кустов ей сочувственно вторили более удачливые повадки.
— Ну… чего стоите, — спросил граур, отвлекшись, наконец, на нас, — заходите ко мне, там и поговорим, — он развернулся, погрозил впечатляющим кулаком кустам, в которых тут же все затихло, и вошел в пещеру. Мы с Мирноном последовали за ним. Пещера была просторная и довольно уютная. В углу горел камин с маленькой саламандрой, а на полу были расстелены циновки, сплетенные из какой?то травы. В углу стояла кровать, а рядом с ней был странный пенек, видимо выкорчеванный и давно сюда принесенный. Срез коры был довольно ровный, и на нем стояли разные баночки и колбочки, с довольно мутным содержимым. Во мне проснулся профессиональный интерес.
— А что это такое, — робко спросила я у хозяина.
Кстати хозяин по виду совсем не был стар, только его черная шевелюра изредка пестрела серебристыми прядями седины. Он сел на стул, стоящий у большого стола в центре и хмуро начал меня разглядывать. Я поежилась.
— Это лекарства от простуды, — наконец сообщил он.
— А почему так много.
— А потому, что ни одно не помогает, вот почему, и вообще ты чего здесь делаешь, человеческий выкормыш.