— Сухмет, назад…
Но было уже поздно. Когда Желтоголовый оглянулся, выход перекрывала точно такая же непреодолимая решётка из светящихся в полумраке костяных пик. Между ними оставалось не больше десятка дюймов. «Вообще-то, — подумал Лотар, — если постараться, то можно расплющиться, вот только Сухмет… Но зато хотя бы виана спасётся».
Но виана не собиралась спасаться. Она вырвалась из своего Мешка и принялась носиться, внося хлопаньем своих крыльев ноту непреодолимого отчаяния. Лотар оглянулся, он ещё не понимал, откуда последует атака… И вдруг сверху ему на голову упало несколько песчинок, он поднял голову.
Потолок пещеры, высокий, не очень ещё видимый даже в этом сумраке, определённо приближался. Его сумрачный свод вдруг сделался неоднотонным, на нём появились разводы. Лотар попытался вглядеться в одну странно распластанное пятиугольное пятно, а потом резко отвёл глаза. Это было не пятно, это был отпечаток раздавленного человека. И хотя он погиб давно, очень давно, кажется, уже несколько веков прошло, почему-то следы от него остались на странном материале этого пресса.
Но особенно переживать было некогда, следовало что-то придумывать. Лотар повернулся к Сухмету. Восточник сидел в позе медитации и сосредоточенно, легко, как будто находился в своей лаборатории в Лотарии, читал какое-то магическое вызывание несусветной сложности.
Восточник сидел в позе медитации и сосредоточенно, легко, как будто находился в своей лаборатории в Лотарии, читал какое-то магическое вызывание несусветной сложности. Он торопился. Так как Лотар не знал, сколько времени потребует от Сухмета это колдовство, он просто принялся наращивать мускулы на руках и плечах. Виана, должно быть от отчаяния, его не поняла. Она что-то прокаркала, но Желтоголовый даже не обратил на неё внимания.
Когда мускулы стали такими, как он хотел, потолок опустился уже на четверть своей высоты. Лотар подошёл к одному из клыков и положил на него руку.
Кожу тут же пронзила жуткая боль, но она не была чрезмерно глубокой. Лотар нарастил на коже ладоней толстый роговой слой и взялся за бивень двумя руками. Потом упёрся ногами в нижние прутья этой белой решётки и нажал.
Бивень не поддался, лишь собственные кости драконьего оборотня захрустели. Внутренним зрением Лотар увидел, как кости его рук становятся длиннее, потому что начинают выходить из суставных сумок в локтевых и плечевых суставах. Но он только сделал суставы грубее и нажал ещё сильнее. Вдруг один бивень пошёл, только не тот, за который он держался, а тот, в который он упёрся ногами. Но больше выдерживать такое напряжение не мог даже Желтоголовый.
Он на мгновение сбросил напряжение, передохнул, набрал свежего воздуха в лёгкие и снова рванул прутья этой решётки… Раз, другой, третий… Бивень внизу определённо раскачался. Теперь он ходил в своём гнезде более чем на три дюйма. Лотар поднял голову. До потолка осталось не более десяти футов. Он снова надавил на обжигающую гладкую поверхность. Снова и снова… Он остановился, когда понял, что ничего сделать уже не успеет. Потолок сначала несильно толкнул его в макушку, потом придавил, потом нажал по-серьёзному.
Лотар бросил свой прут и попытался изобразить атланта, чтобы удержать этот падающий на них свод. Куда там! Он даже не мог замедлить его. Тогда он снова взялся за бивень. Пару рывков, и вдруг стало ясно, что он мог бы выйти, если бы у них была хотя бы ещё пара минут. «Как жаль, как жаль, — подумал Желтоголовый, — мы, кажется, не успеваем».
— Держись за меня! — вдруг дико заорал Сухмет, обхватывая Лотара за талию.
Лотар попытался оглянуться на него, но не сумел, потому что прямо ему в лицо бросилась виана в воронихином воплощении. Автоматически, не вполне понимая, что происходит, Лотар схватил её натруженной левой, обнял Сухмета…
Удар о поверхность был так силён, что и без того некрепкое сознание Лотара грозило вовсе вывалиться из его головы. Он покатился по мелкому, мягкому, как пух, горячему песку. «Когда-то такое уже было», — решил он.
Потом, осознав, что рядом вот так же прокатились по песку Сухмет и что-то ещё, он открыл глаза и сел.
Небо горело ослепительной голубизной, это была реакция на темноту подземелья, откуда они только что вырвались. Песок уже хрустел на зубах, но зато им не грозил смертью каменный свод, опускающийся сверху, как проклятье древних богов. Колокольчики умолкли.
Прямо перед собой, на расстоянии в сотню футов, Лотар увидел потрясающую желтизну Яйца Несбывшегося. Он проверил Гвинед и Акиф, мечи были на месте. Значит, всё в порядке, Сухмет успел, они снова выжили. Он поднялся, помог утвердиться на ногах и восточнику. Тот острее, чем обычно, переживал световой шок, возникший от слишком резкого перехода из подземелья под это небо, а может быть, слишком много сил от него потребовало то заклинание, которое перенесло их сюда.
Наконец, отдышавшись, Лотар решил получше понять, что же с ними произошло.
— Сухмет, как тебе это удалось? Ты же сам мне говорил, что переход возможен только из подпространственного канала.
Или из нормального пространства к какому-нибудь маяку…
Сухмет махнул рукой: