— Доказательство, — возразил полицмейстер. — И вполне достаточное. Но привел я его вам только для того, чтобы дать вам понять: я знаю, кто вы. И все. Никакие разоблачения вам не грозят.
— Мы вам не враги, — сказал Петцер.
— Не враги, — подтвердил полицмейстер. — И даже наоборот… Как вы попали сюда? — спросил он после паузы.
— Случайно. Устал и не мог ехать дальше.
— Когда?
— Сейчас скажу точно… Восемнадцать дней назад.
— А Тригас?
— В командировке от Ассоциации.
— Откуда вы знаете?
— Мэр сказал. Еще до его приезда.
— Ну что же, может быть, и так… Откуда вы ехали?
— Из Фрайберна.
— Это где? Даже не слышал такого.
— Это маленький городок, километров шестьсот на восток.
— И что вы там делали?
— Остановился пообедать. В общем, я ехал домой, в смысле — в столицу, из Скрея, где работал. Пока ждал в ресторане заказ, стал от нечего делать рисовать на салфетке — и засветился.
— Видел кто-нибудь? — поинтересовался полицмейстер.
— Многие видели. Была погоня.
— Ну и как? — спросил Петцер.
— Ну как… Они погнались на двух машинах, а я ведь бывший гонщик… В общем, они столкнулись.
— Ну силен! — восхитился Петцер. Полицмейстер одобрительно покачал головой и усмехнулся.
— А вечером уже были здесь? — спросил он.
— Да.
— Шестьсот километров. Почти алиби. А, Леопольд?
— В случае чего я вообще могу показать, что он приехал ко мне утром. Мои подтвердят.
— В случае чего, — усмехнулся полицмейстер, — спрашивать не будут.
— Это точно, — сказал Март.
Они помолчали.
— Насчет Шерхана тогда — правда? — спросил Март.
— Правда, — кивнул полицмейстер. — Или уже появился, или вот-вот появится. И чует мое сердце, что есть у него тут особый интерес. Вы его живьем видали?
— Только в маске.
— Осторожен, гад, — вздохнул полицмейстер. — Ну что, время уже. Насчет прощупать Тригаса не забудьте, ладно? Вероятно, это пустышка, но все же… Леопольд, ты его проводишь?
— Провожу. «Ибо был перед ним путь великий, и без провожатого нельзя идти было…»
— Слушайте, — сказал Март, — вы меня начисто выпотрошили, можно и мне вопрос задать?
— Задать-то можно, — отозвался полицмейстер, — ответим ли…
— Леопольд, это ваше заведение — что оно из себя представляет?
— Ну, это можно, — сказал полицмейстер.
— Вы про «Путь побежденных» слышали? — спросил Петцер.
— Вы про «Путь побежденных» слышали? — спросил Петцер.
— Н-нет вроде…
— В общем, вы же знаете, что из нашего благословенного отечества легально и надолго можно выехать только на лечение. А дольше всего лечат психические заболевания. Вот мы и готовим людей, проводим их через комиссию, ну и… Еще то хорошо, что формально расторгаются родственные связи и семья не остается заложником.
— Понятно.
— Так что при необходимости можете воспользоваться.
— Мутантов тоже берете?
— Конечно. Сейчас только никого нет, а раньше много было.
— Повыбили всех. В провинции сейчас только мы с Тригасом и есть.
— Не только мутантов, вообще очень многих повыбили. Интеллигенцию главным образом. Да и продолжают потихоньку выбивать — хотя размах уже не тот… Думаете, от чего люди бегут?
— Догадываюсь, — сказал Март. Вдруг его прорвало: — Ладно, я понимаю — бьют нас, надо же на кого-то натравливать народ, надо на кого-то сваливать вину за неурядицы, за бестолковщину, за неурожай, наконец, да и вообще это, наверное, чисто зоологическое — даже мне страшно бывает, что во мне это нелюдское сидит, а я могу представить, каково это знать какому-нибудь башмачнику или лавочнику, но вы мне скажите, зачем уничтожать инженеров, врачей, журналистов, писателей, ученых, сначала учить, а потом пускать под нож, это же все равно, что резать курицу, которая несет золотые яйца…
— Когда яиц становится слишком много, золото обесценивается и хозяин курицы разоряется, — вставил Петцер.
— То есть? — не понял Март.
— Объясни ему ты, Андрис, — сказал Петцер. — Не могу я на эту тему говорить…
— Простейший способ остановить прогресс, — пояснил полицмейстер, — это уничтожить тех, кто его двигает. А останавливать его надо обязательно, потому что развитие общества неизбежно приводит к переменам, затрагивающим и самую верхушку. Вот правительство и принимает меры к обеспечению максимальной стабильности. Вы знакомы, наверное, с доктриной нулевого роста? То, что у нас творится столько лет, — это все ради того, чтобы претворить ее в реальность. Официальная цель этой доктрины: создание гармонии между производством и потреблением. Реальная цель: обеспечение чиновникам высших эшелонов максимально полной кормушки при минимальных их усилиях; общество для них — это машина для удовлетворения их собственных потребностей, машина работает, продукт поступает — и не дай бог, если что-нибудь изменится. Пусть правительство лениво и некомпетентно — оно обладает обостренным инстинктом самосохранения и потому принимает любые меры к поддержанию благоприятного для него положения вещей. Думаю, кстати, что убивать скоро перестанут, этот способ простейший, но лишает свободы маневра. Можно ведь с той же целью и не менее эффективно загрузить всех бумажной работой, а творческой части подсунуть выгодную халтурку — как вам, например. Тем более, что без технического прогресса стране не жить… вы обратили внимание, что технарей лет пять уже как не трогают? Стимулируется развитие так называемого узкого специалиста — это новый исторический тип, выполняющий функции интеллигента, но очень простой в обращении и неприхотливый. Создается — боже мой, уже создана! — массовая культура, которая призвана удовлетворять некоторые простейшие эстетические потребности населения. Наконец, народ просто спаивается, и это выгодно вдвойне, потому что…