Королева эльфов не каждый день умирает.
Он рехнулся?
— Я предлагаю устроить это где?нибудь в горах, — с увлечением продолжил Райан. — Бесконечная колонна с вымпелами, флагами и сверкающими колесницами, двигающаяся вверх и вверх по извивающейся горной дороге, с высоты драконьего полета выглядеть будет просто великолепно. Ты наденешь зеленое платье, волосы распустишь, и на них мы водрузим венок из белых… нет, лучше чайных роз. Для платья я предложил бы полупрозрачный материал — тогда от тебя точно никто глаз не оторвет. Ты будешь босой. Никаких украшений, кроме цветов. Или, может быть, золотые кандалы? Тоненькие, чисто символические.
— В таком состоянии я — неважное украшение для твоей процессии.
Ты будешь босой. Никаких украшений, кроме цветов. Или, может быть, золотые кандалы? Тоненькие, чисто символические.
— В таком состоянии я — неважное украшение для твоей процессии.
— Я заберу тебя отсюда, — согласился Райан. — Тебя необходимо привести в порядок, отмыть и откормить. Да все равно — чтобы собрать такую уйму народа, нужно время. Светлым ты сама разошлешь приглашения? Или ты не умеешь писать? Нет, за внешность, наряд и прическу ты не беспокойся, я прослежу, чтобы все было прекрасно. Меня заботит только твое достойное поведение. Согласись, будет довольно тягостно наблюдать, если ты примешься с воплями носиться вокруг лобного места, удирая от палачей, или ни с того ни с сего забьешься в истерике. Я позволяю только крупные беззвучные слезы без всяких там рыданий, всхлипов, красных глаз и распухших носов. Иначе мне придется прибегнуть к дурманам, а они лишат тебя возможности наслаждаться представлением и твоей ролью в нем.
— А ведь был такой симпатичный парень! — вполголоса вздохнула Сэсс.
Он не заметил ее реплики, увлеченный своими идеями.
— А накануне этого нашего с тобой представления, если ты не возражаешь, я подарю тебе чудесную ночь, такую, что «Кама?Сутра» побледнеет от зависти и стыда. Никакого насилия, разумеется, оно вульгарно и испортит тебе весь торжественный настрой. Наркотики тоже не подходят, не хочу превращать тебя в деле благородного секса в бесчувственное бревно. Это — только по обоюдному согласию. Не хочу давать тебе беспочвенных надежд, шансов остаться в живых эта ночь тебе не прибавит, жертвоприношение нужно мне больше, чем твое тело, хотя я предпочел бы получить и то, и другое.
— Отвали! — сказала Королева. — Если не хочешь оживить свой праздник собственной в кровь располосованной физиономией.
Райан пожал плечами с видом легкого разочарования.
— О тебе же забочусь: что ты видела в жизни, кроме каких?то глупых единорогов!
Он вернул Королеву в ее прежнее безмолвное состояние и ушел, оставив ее беззвучными слезами оплакивать свою участь и сгинувшего навеки милого барахольщика Райана.
11. О КОРАБЛЯХ, СТОЯЩИХ У ПРИЧАЛА
В конце улицы показались фигуры двух неторопливо бредущих людей. Одна была повыше, другая — пошире. Мелкий дождик сыпал с небес, и в тусклом белесом свете редких фонарей их непромокаемые черные плащи поблескивали серебристыми отсветами. Низко надвинутые капюшоны скрывали их лица, но, не обращая внимания на докучливую сырость, они беседовали.
— Я разделалась с последними фрахтами, — говорила женщина. — С завтрашнего утра можешь начинать грузить «Баркаролу».
Ее высокий спутник кивнул.
— Значит, решено? — его голос выдавал молодого человека. — И, отринув насущное, пускаемся на поиски Неведомого?
— Может, без такой патетики, Эдвин, — усмехнулась его спутница, бывшая, судя по голосу, раза в два старше, — но суть ухвачена.
— Ты не решила насчет Джейн?
— Решила, и ты знаешь о моем решении. Джейн не место на корабле. Она из тех, кто ждет.
— Она не в тебя, Риз.
— Может быть. Но и я бесплодно ждала двадцать лет.
— Так ли уж бесплодно, Риз? Твоя репутация лучше, чем у любого капитана здешнего берега. Ты вырастила дочь и обеспечила ее. Теперь она легко найдет себе супруга.
Женщина замедлила шаг.
— Это беспокоит тебя, Эдвин? Ты можешь остаться и жениться на ней, а я оставлю вам свою контору и своих клиентов. Я настаиваю на одном — Джейн с нами не пойдет. Я не хочу подвергать ее опасностям долгого пути. Штурмана я найду, хотя он и не будет так хорош, как ты.
Эдвин шел, размышляя.
— Беда в том, что я хочу, мучительно хочу пойти на «Баркароле». И у меня есть несбывшиеся детские мечты. Нет, Риз, я не откажусь. Надеюсь, и ты от меня не откажешься.
Она засмеялась, но смех ее оборвался, когда она заметила человека, лежащего, по?видимому, без чувств в тени стены трехэтажного дома. Будь они чуть больше увлечены разговором — прошли бы мимо. Отбросив мешавший видеть капюшон и открыв гладко причесанную светловолосую голову с немного квадратным лицом, она без лишних слов устремилась к лежащему. Спутник ее остановился под фонарем.
— Риз, раньше я не замечал в тебе страсти подбирать пьяных.
— Помолчи! — ее голос стал резким и приобрел капитанские интонации. — Помоги мне.
С покорным видом Эдвин подошел и помог ей перевернуть бездыханное, как ему показалось, тело на спину.
— Вином и не пахнет, — бросила Риз, отчаянно шаря по запястью в поисках пульса. — Духи земли и неба, он при смерти!