Странно, но антигерои современных новелл — сложные натуры, с богатым внутренним миром, вызывающие к себе неизмеримо больший интерес критиков, чем простые, надежные, лишенные сомнений частные детективы, герои масс. Чайлд попытался прервать цепь своих ассоциаций, как будто это было так же просто сделать, как остановить фильм. Он преувеличивал и одновременно упрощал. По своему мироощущению Чайлд был ближе к книжным антигероям, внешне — он был человеком действия, настоящим героем дешевых романов Он опять улыбнулся; по правде сказать, сейчас он себя чувствовал испуганным маленьким сопливым мальчиком, со слезящимися красными глазами, мечтающим прибежать к своей маме.
Чайлд очень хотел видеть Сибил. К несчастью, мама будет сердиться, если он предварительно ей не позвонит. Мама не любит, когда вмешиваются в ее личную жизнь, она любит независимость, и, если он будет ей мешать, она его просто выгонит.
Чайлд припарковался у своего дома и быстро пошел вверх по лестнице. Открывая дверь в свою квартиру, он слышал надсадный кашель за дверью соседа. Его квартира, состоящая из жилой комнаты, кухни и спальни, была обставлена светлой мебелью. Стены и потолок были белыми, что делало освещение в квартире ярким. Но сегодня всюду царил зеленый полумрак.
Сибил сразу ответила на его звонок.
— Ты, наверное, ждала, что я тебе позвоню, — сказал он весело в трубку.
— Да, я ждала, — ответила она, и ее голос был вполне дружелюбным.
Он не стал говорить банальностей.
— Я хочу приехать к тебе.
— Почему? У тебя неприятности?
— Хочу составить тебе компанию.
— Тебе просто нечего делать, ты просто хочешь убить время.
— Мне есть чем заняться, я веду дело, — немного поколебавшись, понимая, что он насаживает наживку на крючок, и ненавидя себя за это, Чайлд добавил- — Это касается Колбена, ты читала о нем в газетах?
— Так вот чем ты занимаешься, это ужасно!
Чайлд не спрашивал, почему она сидит дома Сибил работала секретарем в рекламном агентстве Конечно, ни у нее, ни у ее босса не было разрешения на езду в автомобиле.
— Я сейчас приеду. — Немного помолчав, он добавил: — Я смогу у тебя остаться? Не сердись, я просто не хочу сюрпризов.
— Ты можешь побыть у меня несколько часов, а может, и больше Я не собираюсь никуда уходить и никого не жду Геральд, я хочу, чтобы ты приехал.
— Хорошо. Тебе что-нибудь нужно? Я могу зайти в супермаркет.
— Нет, ты же знаешь, универмаг всего в трех кварталах от моего дома, я могу пройти пешком.
— Я просто подумал, что у тебя не было времени или что ты что-нибудь забыла купить и хочешь поручить это сделать мне.
Они оба замолчали на несколько секунд. Он вспомнил, как часто ему приходилось, когда они были женаты, ходить в супермаркет и покупать то, что она забыла купить. Она вспомнила их частые ссоры из-за этого.
— Я сейчас приеду, — сказал он торопливо — Пока Чайлд вышел из квартиры Сосед продолжал кашлять.
за дверью. Неожиданно стереопроигрыватель заиграл пьесу Штрауса «Так говорил Заратустра» Кто-то просил сделать потише. Музыка продолжала играть. Протестующий повысил голос, а затем начал стучать по стене Звуки музыки не стали тише.
Сначала Чайлд собирался пройти несколько кварталов до дома Сибил пешком, но потом подумал, что, может быть, ему придется неожиданно уехать по делам, хотя вероятность этого и была мала.
Его секретарь не вышел на работу, а он решил не сообщать, где будет находиться, оперативному дежурному в полицейском управлении и Бруину. Сибил болезненно реагировала, когда Чайлду звонили по делам домой. Деловые звонки ее крайне раздражали и раньше, когда они были женаты. Теоретически теперь, когда они в разводе, это не должно ее так беспокоить, но на практике они продолжали приводить ее в ярость, как всегда! В последний раз, когда он был у Сибил, телефонный звонок, адресованный Чайлду, вызвал приступ ярости, и ему было указано на дверь. После этого случая он звонил ей несколько раз, и она неизменно охлаждала его пыл. В последний раз Чайлд звонил Сибил две недели назад.
Она правильно угадала, у него были неприятности. Чайлду хотелось просто поговорить, смягчить тревогу, появившуюся после просмотра любительского фильма с Колбеном, прогнать одиночество. Это было странно, он прожил двадцать из тридцати пяти лет в округе Лос-Анджелес. За все это время он знал только одну женщину, которая его полностью понимала, с которой он чувствовал себя комфортно.
Чайлду хотелось просто поговорить, смягчить тревогу, появившуюся после просмотра любительского фильма с Колбеном, прогнать одиночество. Это было странно, он прожил двадцать из тридцати пяти лет в округе Лос-Анджелес. За все это время он знал только одну женщину, которая его полностью понимала, с которой он чувствовал себя комфортно. Но, видимо, он был не прав, ни одна женщина его полностью не понимала, даже Сибил. Если бы это было не так, она не была бы его бывшей женой.
Но Сибил то же самое думала обо всех мужчинах, и о Чайлде в частности.
Чайлд остановил машину перед входом в дом, благо можно было не утруждаться поисками стоянки, и вошел в подъезд. Он набрал на пульте домофона номер Сибил. Раздалось жужжание открывающегося замка. Он вошел внутрь, прошел холл до конца. Ее дверь была справа. Он постучал, и дверь распахнулась. На Сибил был длинный, спускающийся до пола, восточный халат с нашитыми на ткань большими красными и черными ромбами. На черных ромбах был нарисован анк — изогнутый крест древних египтян Сибил была босой.