— Бог в помощь, дети мои — могучим басом приветствовал собравшихся православный пастырь.
— Благослови вас господь — не отстал от него падре Бонифатий.
Оба священнослужителя скрестили взгляды так, что зрителям явственно послышался лязг железа.
Отец Федор раздраженно буркнул:
— тьфу, прости господи, слова не дает сказать схизматик поганый.
Падре, смерил его злобным взглядом и выплюнул в ответ что-то не менее ядовитое.
— Тихо пастыри, тихо, агнцы смиренные — уже привычно влез между ними Емелин.
— Как провозглашенный волею божьей, Великий Князь Новорусский повелеваю вам святые отцы, примирится для блага народа нашего — торжественно объявил Егор — довольно уже делится то, вместе работать надо. Людям нужно трудиться, новую землю обустраивать, а вы, которые должны призывать к смирению и послушанию, что творите? Смуту и рознь сеете, крови людской хотите! Язычникам на руку играете!
— Дак, как же сын мой, э, э, э, государь — опешил от такого напора отец Федор — зачем же ты напраслину то наговариваешь.
Отец Бонифатий, которому Сергей коротко перевел гневную княжескую речь, тоже замотал головой и замахал руками, отрицая сказанное.
— Промеж собой грызетесь постоянно, власть делите, гордыню свою тешите, грешным делом до рукоприкладства едва не дошло! Миряне на все это непотребство смотрят. Ну как, на вас глядючи, за ножи, топоры возьмутся, да резать друг дружку пойдут? Все в крови захлебнемся. А тех, кто живые останутся, придут идолопоклонники и голыми руками заберут. И не будет здесь христиан, ни католиков, ни православных. Этого вы добиваетесь?!
— Да, что делать то нам княже? — окончательно пришли в смятение церковнослужители.
— Значит, слушайте мою волю, бог один и молится ему отныне на здешней земле каждый волен так, как хочет. Храмы здесь поставите оба, места укажу. Подчинятся, мне будете, не властны здесь ни папа, ни патриарх. Кто из вас не согласен, как говорится вот вам бог, а вот порог, можете идти на все четыре стороны. Только места здесь дикие, если чего случится, не обессудьте. Ну а если сможете себя пересилить и рядом, дружно жить, милости прошу быть моими советниками.
— Отец Бонифатий говорит, что считает за счастье быть советником такого мудрого правителя — перевел Корнев.
— Истинно глаголет — прогудел отец Федор — молод ты государь, а умен не по годам, ишь как разложил все. Что же, коли так, согласен и я.
Дальнейшая беседа прошла уже в более спокойных тонах, Ляшков объявил всем о сделанных назначениях, и все вроде прошло гладко, но внезапно заартачился Афанасий.
— Дозволь государь Егор Михалыч сказать — начал он — просить хотел, чтоб от службы ты меня освободил. Я другую пользу принесу. Договорился сегодня с плотником Фомой Сухаревым, лодью заложим, как с неотложными делами покончим. А там соберу ватагу и буду на промысел ходить. Ты говаривал, здесь место рядышком рыбное есть, все немцы ловят, и нам значитца не грех.
— Хорошо Афанасий Никитич, промышленники тоже нужны, обговорим с тобой как лучше сделать. От службы освобождаешься, но советником все равно остаешься.
— Крутенько ты Егор со священниками. Рисковал сильно, а вдруг они обиделись бы, развернулись, да и свалили из лагеря. Представляешь последствия — покачал головой Емелин, когда все остальные советники разошлись.
— Ага, держи карман шире, свалят они как же, чтобы прихожан своих конкуренту оставить? Надо было их сразу в «стойло» ставить, иначе сядут на голову и начнут свои порядки наводить. Вот и пришлось их немного пригрузить. Показать кто здесь начальник.
— В принципе, ты правильно рассуждаешь, ну я пошел с нашим индейцем попробую пообщаться, на пальцах. И ребят своих, новыми назначениями порадую.
— Передашь Сергею, он остается за старшего, я пойду с Саввой, место для нового поселения присмотрим.
— Передашь Сергею, он остается за старшего, я пойду с Саввой, место для нового поселения присмотрим. И вообще разведку проведем.
— Не царское это дело по лесам шарахаться.
— А по твоему, я должен сидеть на стульчике, ковырять в носу, и начальственным оком, надзирать за поддаными?
— Вот именно так я себе твою теперешнюю работу и представляю — уходя, ухмыльнулся Леха.
— Не дождетесь.
Через два часа небольшой отряд из семи новгородских бойцов, под руководством Саввы и Егора, на ялике двинулся проливом к северной оконечности острова. Туда же сухим путем направилась колонна поселенцев, нагруженных скудными пожитками и небольшим запасом продовольствия.
Тихо поскрипывали весла, позвякивал металл броней, журчала вода под килем. Ратники напряженно всматривались в густые заросли на левом берегу узкого извилистого пролива. На корме расположились «отцы- командиры», то и дело бросающие по сторонам внимательные взгляды. На носу, готовый к любым неожиданностям, сидел Ерема, недавно получивший чин полковника и должность воеводы городового полка, и коменданта будущего поселения.
— Тихо здесь, хорошо — негромко заметил атаман.
— Да, и для засады очень удобно — кивнул Ляшков — окажись сейчас на том берегу десяток, другой лучников, перестреляют нас как цыплят.
— Видал я ихние стрелы — откликнулся Хлопотников — если железо не снимать, ничего басурмане нам не сделают.