Когда мы вошли, дети мигом угомонились и недружным хором поздоровались со мной, а одна девочка с радостным криком «Феб!» стремглав бросилась ко мне. Я подхватил её на руки, и она слюняво чмокнула меня в щеку.
— Привет, братик!
— Здравствуй, Люси. Очень скучала по мне?
— Очень-очень, — ответила она. — Мама сказала, что сегодня ты придёшь, и я нарисовала тебя.
— Правда? — Я поставил её на пол. — Ну-ка покажи.
Люсия появилась на свет в результате последней попытки моих родителей воссоединить распавшуюся семью.
— Ну-ка покажи.
Люсия появилась на свет в результате последней попытки моих родителей воссоединить распавшуюся семью. Нечего путного из этой затеи не вышло, зато я обрёл долгожданную сестрёнку. Правда, видел её не так часто, как хотел бы — главным образом тогда, когда сам бывал на Земле Артура, поскольку Пенелопа очень редко и неохотно приводила Люсию в Поднебесный Олимп. Мало того, что она избегала лишний раз встречаться с отцом, так ещё и решила воспитать дочку истинной принцессой Авалона — в противовес мне, принцу Сумерек.
Между тем Пенелопа собрала у остальных ребят рисунки и отпустила их с урока. Дети гурьбой выбежали из студии, а мы с Люсией подошли к её мольберту, и она с гордостью показала мне своё творение:
— Нравится?
Сестрёнкины рисунки были ещё по-детски схематичными, однако в них чувствовался большой потенциал. Люсия вообще была необыкновенно одарённой девочкой: она унаследовала от мамы её талант к живописи, а от бабушки — уникальные математические способности. Это, кстати, служило причиной постоянных конфликтов между Дианой и Пенелопой. Мама жёстко ограничивала Люсины занятия точными науками, что страшно не нравилось Диане. Я в этом споре был целиком на маминой стороне, так как хотел, чтобы сестрёнка испытала все радости детства и выросла всесторонне развитой личностью, а не эмоционально отмороженным вундеркиндом.
— Замечательный рисунок, Люси, — сказал я, нисколько не покривив душой. — Только зачем я держу копья в обеих руках?
— Это молнии, — снисходительно объяснила она. — Ты стоишь на горе и бросаешь их вниз. Другие девочки тоже рисовали тебя с молниями.
Я вздохнул и растерянно посмотрел на Пенелопу. Мама пожала плечами и улыбнулась. Ей это казалось забавным.
А мне — нисколько.
ФИОНА, ПРИНЦЕССА СВЕТА
4
В непосредственной близости от Владений Порядка я не рисковала пользоваться Силой Источника, поэтому последний отрезок пути мы прошли по Туннелю и вышли в одном из миров Внешнего Обода. Дальше Туннель не действовал; глубже в Порядок могли пройти только порождённые им же самим существа, адепты его Силы, а также неофиты — безумцы, возжелавшие стать его адептами. Мы с Фебом не принадлежали ни к одной из упомянутых категорий.
Вокруг нас простиралась безжизненная равнина, которая на юге плавно переходила в горную гряду. Издали горы казались ненастоящими, игрушечными, они были слишком правильными, симметричными. Да и сама равнина походила на упрощённую компьютерную модель с однородной текстурой. Ландшафт всех планет в мирах Внешнего Обода мог быть точно описан в аналитическом виде с помощью пусть и сложных, но регулярных функций. Даже свойства поверхности (коэффициент трения, упругость, теплопроводность и прочее) менялись от точки к точке в строгой математической закономерности. Сами планеты обращались вокруг своих светил по правильным эллиптическим орбитам, а звёзды равномерно располагались по всему небосводу, чередуясь по спектральному классу и яркости. Здесь не действовали принятые в остальной части Вселенной физические законы; здесь не было места никакой случайности — ни на микро-, ни на макроуровне; здесь движением каждого атома, каждой элементарной частицы управлял Порядок. Таково было представление этой Стихии о гармонии и совершенстве…
Вопреки нашим ожиданиям, Софи нас не встречала. Оглядевшись по сторонам, я спросила:
— Феб, ты уверен, что правильно запомнил координаты?
— Уверен.
— Но всё же это Владения Порядка, и ты мог…
— Система координат везде одинаковая, — отрезал он сердито, — и я ничего не напутал.
Не считай меня неопытным мальчишкой, Фи. Это уже достаёт.
— Извини, — сказала я.
По стандартному летоисчислению Феб был моложе меня на три года, а фактически на все шесть (ибо я родилась в быстром потоке времени), так что в детстве наши отношения строились по принципу «старшая сестричка — младший братик». С годами разница в возрасте между нами практически стёрлась, но порой у меня случались рецидивы прошлого, я бессознательно входила в роль старшей сестры и начинала поучать его или ставить под сомнение его колдовской опыт. В таких случаях он, ясное дело, здорово злился — тем более что в Сумерках многие считали его наследником Зевса…
Вдруг перед нами возникло рослое человекоподобное существо в белом одеянии, с крыльями за спиной и двумя громадными мечами на широком поясе. Над его головой парил золотой нимб — Знак Янь. Это был один из Карающих Ангелов Порядка — или, как эти твари называли сами себя, Агнец Божий.
— Ты пришёл слишком рано, принц Сумерек, — заявил Агнец, глядя на Феба лишёнными зрачков глазами. Затем повернулся ко мне: — А тебе здесь и вовсе не место, принцесса Света. — После чего растаял в воздухе.