Вартан с трудом прополз по покрытой слизью трубе с эластичными,
податливыми стенками к шлюзовой камере и, подождав, пока за ним закроется
диафрагма, двинулся к переходу, соединившему доставивший его катер с
крейсером грэмпов. О возвращении обратно страшно было подумать — хотя он
не знал, что может ожидать впереди. Одно утешало: хотя его до сих пор
тошнило при одном воспоминании о склизком и зловонном чреве корабля
пэтларцев, желудок теперь совершенно опустел, и постигшая его в рубке
неприятность не могла повториться. Вряд ли переговоры затянутся, можно
продержаться и без еды.
Но влип он основательно. Мирные переговоры — он даже не знал, как к
ним подступиться. Шесть лет учился на торгового посредника, только-только
приступил к работе — и на тебе. Именно на Пэтларе! А ведь его
предупреждали, что туда нельзя отправляться, не имея необходимого
снаряжения, советовали подождать транспорта, который должен был доставить
легкие скафандры — не послушал. Поспешил, побоялся, что представитель
другого посреднического бюро перехватит сделку. «Атмосфера пригодна для
дыхания, среда обитания нетоксична для человека», — вспомнил он фразу из
справочника. Нетоксична! Что в этом толку? Пропади они пропадом, эти
проклятые пэтларцы! Да и грэмпы впридачу.
А ведь не исключено, что так и случится. Совсем не исключено, если он
не преуспеет в своей миротворческой миссии. А как, спрашивается, можно
надеяться на успех, если даже в заключении торговых сделок у него пока нет
никакого опыта? Да и будь он, этот опыт — все равно страшно становиться
Миротворцем. Посредники, занимающиеся вопросами войны и мира — лучшие из
лучших, те, кого Земля отобрала после тщательного изучения всех их
способностей и душевных качеств, кого специально, не менее десяти лет
натаскивали, обучая выбираться из самых сложных и запутанных ситуаций, кто
держал в своей голове и свободно оперировал колоссальной информацией о
множестве ныне живущих и уже исчезнувших цивилизаций, об еще большем
множестве соглашений, заключенных между ними. Слишком велика была
ответственность, возложенная на этих людей, чтобы доверить такое дело
первому встречному. Ведь от успеха в вопросах сохранения мира зависела, по
существу, судьба всего человечества.
Наконец, открылся проход, ведущий в шлюзовую камеру крейсера грэмпов,
и оттуда сразу же потянуло могильной сыростью и холодом. Лишь первое
мгновение принесло облегчение после жаркой духоты, в которой обитали
пэтларцы. Уже через секунду Вартан понял, что в такой холодрыге ему долго
не продержаться. Но деваться было некуда — пришлось идти вперед.
Но деваться было некуда — пришлось идти вперед. Он
поднялся на ноги и медленно, чтобы не поскользнуться на покрытом слизью
полу, двинулся в сторону открывшегося прохода.
В шлюзовой камере крейсера его встретил человек.
И сразу все стало легко и понятно. Ну конечно же, грэмпы тоже
отыскали посредника для ведения переговоров. Значит, им тоже несладко. А
человек с человеком всегда договорится. Люди слишком долго обучались этому
искусству на Земле, чтобы забыть даже через тысячи лет космических
скитаний. Вартан с легким сердцем шагнул вперед и протянул незнакомцу
руку, сперва вытерев ее от слизи последним относительно чистым носовым
платком.
— Здорово! Этим грэмпам, видать, тоже воевать надоело?
— Да поприжали их твои пэтларцы, — пожимая руку, ответил незнакомец,
— еще немного, и всем им, как я понимаю, крышка. — Он отступил на пару
шагов и, смущенно улыбнувшись, сказал, — ты извини, но от тебя такой
запах…
— Поползал бы с мое по этому гадючнику, — рассмеялся Вартан,
нисколько не обидевшись. — Меня зовут Вартан Кейбаг. Я из Северного Бюро
Торговых Посредников.
— Как? Ты тоже торговый? — растерянно спросил незнакомец, изменившись
в лице.
— Да, — до Вартана дошел смысл вопроса, и он перестал улыбаться.
— Я Клод Эртих из Южно-Африканского Бюро.
— Дела-а-а… — протянул Вартан. — Что делать-то будем?
— Давай, что ли, присядем.
— Т-только не здесь, — Вартан уже начинал дрожать от холода.
— Что, туда? — Эртих потянул носом поступающий из переходника воздух
и скривился.
— З-Здесь м-м-мне не в-в-выдержать, — уже по-настоящему задрожал
Вартан и, отметая все дискуссии, кинулся к переходнику. Эртих поневоле
двинулся следом.
— Ну, что делать-то будем? — спросил Вартан, немного отогревшись.
Ответа он не дождался. Эртих сидел рядом и из последних сил боролся с
тошнотой, глядя в пространство выкатившимися глазами. Наконец, он не
выдержал, вскочил и, отбежав в дальний конец шлюзовой камеры, согнулся
пополам, держась за живот. Вартан деликатно отвел глаза. Он сам недавно
испытал подобное и не хотел бы, чтобы кто-то из людей это видел.
— Ну что, полегчало? — спросил он, когда Эртих вернулся и сел рядом.
— В какой-то степени, — Клод с трудом вздохнул, несколько секунд
молча, поджав губы боролся с новым приступом тошноты, затем нашел в себе
силы спросить: — А там, внутри, еще хуже?