«Джон должно быть подозревал подоплеку, — размышлял Чейн, — но ни разу не обмолвился».
У Чейна был и другой гнев. Этот гнев, слившийся с лютой ненавистью, был обращен к каярам — тем невозмутимым любителям прекрасного, которые смаковали наслаждение в истязании Дайльюлло, Гваатха и его самого.
«Если бы я смог отплатить им за это, — сверлило в мозгу Чейна, — если бы я мог прорваться туда, захватить их сокровища и оставить их плачущими…»
Он знал, что в нем говорят лишь гнев и ненависть. Реализовать свое желание, нет возможности. Здесь, на Ритх, они пленники и, если каяры потребуют, их выдадут и там будут мучить, пока они не умрут.
У каяров имеется оружие невероятных возможностей. В Отроге нет державы, которая могла бы одолеть каяров, а военным силам из центральной части Галактики не разрешается входить в пространство миров Отрога.
Нет державы в Отроге? Сердце Чейна вдруг сильно забилось. Есть одна держава, которая наверное могла бы одолеть каяров…
Варна.
Ради грабежа Звездные Волки отправятся куда?угодно, и будут с готовностью воевать с любым противником. Они давно совершили бы налет на мрачный мир каяров, если бы знали о тамошних огромных сокровищах.
А что, если он, Чейн, расскажет Звездным Волкам об этих сокровищах… и подтвердит фактами? А?а, что тогда?
Он тихо и грустно рассмеялся. Прекрасная мысль. Прекрасная, за исключением одного: если он прибудет на Варну, его убьют там раньше, чем он успеет что?то рассказать. Клан Ссандеров по?прежнему жаждет его смерти.
И Чейн отказался от мысли, рожденной гневом и отчаянием. Он лежал в темноте и смотрел на окно, которое чуть ли не каждую минуту освещалось белыми вспышками молний, слушал дальние раскаты грома, свидетельствовавшие о приближении очередной из непрекращающихся бурь. Между громовыми раскатами Чейн мог слышать тяжелое дыхание Вана Фоссана, Секкинена и Джансена, с которыми он разделял спальную комнату.
И осе же дикая мысль о Варне не оставляла его. Он продолжал думать о ней, хотя и понимал, что это безумие. Как он сможет находиться на Варне без принятия боя со всеми представителями клана Ссандеров, как того требует закон Звездных Волков?
Постепенно в голове Чейна сформировался возможный вариант.
Это был лишь набросок и почти наверняка обреченный на пропал. Но он мог быть и осуществлен.
Чейн тихо спрыгнул с койки. Не будет он больше думать об этом, иначе он увидит всю безнадежность своего плана. Нет, он будет действовать по этому наброску. Любое действие куда лучше, чем оставаться здесь закупоренным в ожидании судьбы.
Он начнет действовать сейчас. Сию минуту.
Но как вырваться из этой тюрьмы?
Стены сложены из крепкого камня. Окна чрезвычайно малы, чтобы пролезть. Имеется только один вход, снаружи которого стоят ритхане, вооруженные лазерами. Это крыло здания несомненно предназначено для содержания арестованных.
Чейн думал и думал. Ему представлялась только одна, по, по?видимому, весьма шаткая возможность.
«Хватит думать! Действуй!»
Он достал свой комбинезон и вывернул наизнанку. По всем швам прочной ткани сплошь шла лента шириной в дюйм. Хотя она походила на ткань комбинезона, но была из другого материала — из витого пластика, который по прочности уступает только стали. И ленту можно было оторвать.
Чейн оторвал ей по всей длине. Весь этот сплошной отрезок был сложен вдвое и, когда Чейн сделал его одинарным, получилась тонкая веревка длиной в тридцать футов.
Наемникам часто приходится попадать в трудные ситуации и в результате длительного опыта они придумали много полезных мелочей, вроде этой ленты.
Чейн перевернул комбинезон с изнанки снова на лицевую сторону, и одел на себя. Потом отцепил крупную пуговицу, на которую застегивался клапан верхнего кармана на правом рукаве. Пуговица была миниатюрным автогеном с неплохой для своего размера эффективностью, но действием не больше минуты.
«Недостаточно, — думал Чейн. — Совсем недостаточно».
Он тихо прошел по комнате, стал шарить по комбинезонам трех спящих наемников и воровски снял с них такие же пуговицы.
Затем бесшумно вышел из маленькой спальни и по коридору направился в общую комнату. Она не была приспособлена для сна, если не считать нескольких кресел?раскладушек, и поэтому пустовала.
Вспышки молний надвигающейся бури освещали помещение. Чейн подошел к окну, снял пластиковый козырек от дождя и при свете непрерывных молний стал тщательно изучать окна.
В стене из каменной кладки один камень был пропущен, образовав отверстие для света и воздуха. Самый тощий человек не мог бы туг протиснуться. Но обследование убедило Чейна, что все?таки можно выбраться через окно.
Он вынул один из миниатюрных автогенов и направил его мельчайшее энергетическое пламя на толстый слой известкового раствора вокруг каменного блоха, служившего основанием для окна.
Через сорок секунд пламя кончилось с истощением заряда. Чейн пустил в ход один за другим другие автогены. Затем при вспышках молний тщательно рассмотрел плоды своего кропотливого труда. Известковый раствор вокруг каменного блока был глубоко прорезан. Но насколько глубоко? Достаточно ли?
Имелся лишь один способ выяснить. Чейн просунул руки через тесное отверстие окна и ухватился снаружи за блок.