В одном месте Лотар увидел полузасыпанный песком маленький каменный якорь — из тех, которыми у этих берегов пользовались рыбаки. В другом месте их испугал косяк рыбы, который стремительно пронёсся мимо, не обратив на них никакого внимания, хотя некоторые рыбки уткнулись в них тупыми мягкими носами. Причём длилось это так долго, что они уже и сами перестали обращать на него внимание, а косяк всё летел куда-то, подгоняемый неизвестно чем.
Лотар даже забеспокоился немного и спросил:
— Ты ничего не чувствуешь? Может, они от здешнего зверя убегают?
— Никакого зверя нет, а вот нас уже кое-кто поджидает. Лотар положил руку на рукоять Гвинеда, но Сухмет только отрицательно качнул головой:
— Нет, это тот, кто нам нужен.
Лотар вдруг почувствовал, что у него зуб на зуб не попадает. Какой тёплой и замечательной ни казалась вода, но его кровообращение в первые часы пребывания под водой не очень хорошо реагировало на изменение среды обитания.
Лотар по привычке поднял голову вверх. Солнце, должно быть, светило уже над самой водой, скоро и этот день канет в небытие. А жаль, всё стало происходить слишком быстро. Особенно после того, как за ним начали охотиться цахоры.
— Оказывается, мы идём почти весь день.
А жаль, всё стало происходить слишком быстро. Особенно после того, как за ним начали охотиться цахоры.
— Оказывается, мы идём почти весь день.
— Да, и скоро нужно будет перекусить. Иначе совсем замёрзнем, — отозвался восточник.
Перекусить? Лотар и забыл об этом. Вот ведь что значит спасать свою жизнь. Впрочем, нет, он не чувствовал принципиального отличия от остальных своих дел, которыми занимался последние двадцать шесть лет. Сходства было гораздо больше, чем он хотел бы признать. Так же противостоит он тёмным силам, так же подвергает опасности свою жизнь…
Лотар вздохнул. Он уже настолько углубился в это дело, что не знал, хорошо или плохо то, что он не чувствует его особенностей. Пожалуй, плохо. А может, и хорошо, меньше забот о себе, больше практицизма. Как в поединке.
Да это и есть поединок, вся его жизнь — поединок. Противостояние тому, чей облик он увидел посредством магического кристалла Ди, кто ему так не понравился, несмотря на красоту, — архидемон, Повелитель Зла.
Внезапно Сухмет толкнул его в бок. Лотар поднял голову.
Прямо на него огромными, немного рыбьими глазами насмешливо смотрела Гирра. Она была прекрасна. Зелёные волосы, ярко-синие, горящие необъяснимым блеском глаза. Тонкие, почти прозрачные руки, совершенное тело под тонкой, почти прозрачной хламидой. Лотар даже смутился от её совершенства, так много в ней было женской прелести.
От смущения он поздоровался довольно небрежно:
— Здравствуй, Гирра. Вот я пришёл к тебе снова. Она улыбнулась. Лотар посмотрел на её белозубую улыбку и позавидовал, как по-юношески легко она проявляла эмоции.
— А я рассчитывала, ты забудешь моё обещание помочь. Сколько лет прошло?
— Тогда я получил заказ на Бродильника, значит, это было… Больше десяти земных лет.
— Ну, морские годы равны земным.
— Но ты совсем не старишься.
— Это потому, что я живу в другом мире. Годы тут ни при чём.
Как и в прошлый раз, Лотар сразу почувствовал, насколько эта магическая женщина превосходит его умом и внутренней силой. Поэтому-то он и не знал, как с ней разговаривать.
Он казался себе таким неловким и неуклюжим. Хвала Кроссу, это случалось не чаще, чем раз в десять лет.
Тогда Лотар сказал, отчётливо произнося слова, показывая, что перешёл к деловой части беседы:
— Я прошу у тебя помощи. От этого зависит моя жизнь. Гирра поморщилась:
— Плохо говоришь, Желтоголовый. Что значит твоя жизнь?
Лотар подумал, понял, где он ошибся, и поправился:
— Прости, ты права. От исхода этого дела зависит моя душа. Её хотят забрать в Тартар навечно.
Бровь на прекрасном лице Гирры дрогнула, она оглянулась. Где-то там, куда уже не способен был заглянуть не очень совершенный взор Лотара, что-то происходило. Но не опасное, иначе он уже услышал бы колокольчики. Кроме того, Гирра не могла их предать. Понятие чести у этих жителей морского дна было более развито, чем у изменчивых обитателей воздушного мира.
— Это лучше.
Она снова оглянулась. Определённо, она чего-то ждала. Или спрашивала подтверждения, или советовалась с кем-то, кто решил остаться сегодня невидимым. Может быть, с тем, кто был выше рангом, чем Гирра. Хотя таких особ в водных глубинах осталось уже немного. Ведь Гирра происходила из царской семьи и была принцессой, правда довольно почтенной по возрасту, хотя по виду её этого никак не скажешь. Стало быть, она ещё могла сохранить родственное влияние на высших правителей дна, которое тут было тем сильнее, чем ближе к стадии икринки находилась принцесса.
Лотар вздохнул. Он не любил напоминать о долгах, но сейчас надо было торопиться, и он произнёс:
— И потом, ты дала обещание, и я тебе поверил. Помнишь, когда ты выкупала Рыболовного Бродильника?
Гирра неожиданно заговорила мягче, спокойнее, уверенней. Решение, кажется, было принято:
— Да, я обещала. Зато ты отказался жить тут, когда я предлагала тебе.
— Я человек, мне здесь тяжко.
— Люди жили тут, хоть недолго — три-четыре века, но жили. — Внезапно Гирра подошла к Лотару вплотную и даже положила руку ему на плечо. — Ты не представляешь, как много моих подруг уже имели мужей-смертных. И как они были счастливы с ними. Говорят, любовь смертного — возвышенна. Я бы выбрала тебя.