— Нет, колокольчик предупредил об очень близкой опасности — где-то в пределах города, может быть, даже в пределах терема.
— Тогда это не магимат, — ответил Сухмет. — Хотя, если применена очень хорошая маскировочная магия… Не знаю, слишком много вариантов.
Лотар пожал плечами и оглядел всех собравшихся. Как бы он ни уважал достоинства каждого из них в отдельности и всех вместе, теперь они ему мешали. Все, кроме Стака.
— Я сожалею, господа. — Лотар вежливо, но твёрдо указал ладонью на дверь из зала. — Возникли непредвиденные обстоятельства.
Все, кроме Стака, поднялись и отправились к выходу, переговариваясь на ходу.
Все, кроме Стака, поднялись и отправились к выходу, переговариваясь на ходу. Лотар тоже встал, подошёл к широкому окну. Теперь он отчётливо слышал это звяканье. Он прочертил взглядом невидимую линию по соседним крышам. Звяканье переросло в тихий звон, когда он посмотрел на юг, где почти уже построили здание ратуши. Он повернулся к Стаку:
— Не сочти за труд, принеси мою полётную перевязь и оружие. Я не хочу терять из виду…
Задняя дверь, ведущая в покои Лотара, распахнулась, оттуда появился Сухмет. Он тащил ворох ремней, щитков и Гвинед с Акифом — оба Лотарова меча. Всё приспособленное для той формы тела, которую Желтоголовый давно стал считать наилучшей для полёта.
— Это моя привилегия, господин мой, я её никому не собираюсь уступать.
— Никто не спорит, — ответил Лотар, скидывая слишком тесную куртку.
Мышцы на груди уже наливались силой, руки перетекали в плавные формы крыльев. Лотар поморщился. Даже за четверть века практики он так и не сумел привыкнуть к боли, которая появляется при трансмутациях. А жаль, вот было бы здорово одолеть эту напасть, научиться блокировать болевые центры, когда приступы достигают пика!
Лотар подхватил перевязи, пристроил на себе. Сухмет уже увязывал щитки. Как всегда, в самый раз — не туго и не слишком слабо. И как он умудряется?
— Вот он, — вдруг произнёс Стак.
Лотар шагнул к окну. Прямо над крышей ратуши, почти вровень с их окном, парила странная, полупрозрачная даже для магического зрения фигура. Сухмет тоже впился в неё глазами.
— Крылатый человек. Это не демон, хотя и магимат, конечно. Только ему крылья вместо рук выращивали с самого детства. Поэтому мои сигнальные системы и не сработали. Не удивлюсь, если это даже эрк…
Лотар был готов. Он отодвинул подоконник с частью стены, которые давным-давно были сделаны убирающимися для удобства странного хозяина этого дома. Посмотрел на Сухмета, чуть прищурившись, — и восточнику показалось, что обычно мягкие глаза его господина вдруг блеснули огнём боевой ярости.
— Нужно выяснить: кто он такой, откуда?.. И чего ради заявился в мой город?
Глава 2
Город сверху выглядел чистеньким, ухоженным, словно на планах Перспектоса. Не было видно ни грязи, ни строительного мусора, ни беспорядка… Аккуратные дома, площади, терема, оборонительные башни и стены, речная пристань со складами и неизменными крановыми устройствами, десяток плашкоутов, на которых по этой. части реки возили грузы, широкий дугообразный мост, остатки давнего частокола и очень ровные даже возле самой реки улицы.
В Заречье, где только что свели лес и открылась похожая на лысину поверхность, шло строительство храма Кроссу, главному покровителю страны, чьим именем Лотар и хотел назвать город. Но Кросс оказался не очень понятным для этих мест божеством, вот пройдёт немного времени, решил Лотар, придёт жизнь в норму, тогда люди поймут, что зря отказались от этого названия…
Он усмехнулся, поймав себя на том, что всё время говорит «город», а не Лотария. Лотар почему-то не мог называть это скопление домов и людей, с их жизнями, надеждами, судьбами, своим именем. Это казалось несправедливым.
Некоторые строители задрали головы, приставив ладони козырьком ко лбу, чтобы глаза не слепило яркое июльское солнце. Лотар сообразил, в чём дело, и попытался быстро, как только мог, накинуть на себя мантию невидимости. Это колдовство он отработал до совершенства и исполнял почти механически, однако сегодня провозился довольно долго, и его заметили.
Люди уже попривыкли к своему князю, и всё чаще даже не поворачивались, когда он представал перед ними то крылатым, то просто трансмутированным монстром.
Скорее всего, они примирились с этим, сообразив, что необычные качества их государя обещают им дополнительную безопасность.
Сложнее было с детьми. Лотар так и не отвык тренироваться на лесных полянках, и ребятишки затевали настоящую охоту на него, стараясь поймать во время тренировок с мутированными частями тела и коснуться хоть краешка перепончатого крыла или выращенных на ногах роговых, как у богомола, лезвий для секущих ударов.
Но сейчас ни строители, ни их жёны, ни тем более привыкшие к нему дети, которых с каждым месяцем в городе становилось всё больше, не заботили Лотара. Плохо было то, что он вспугнул эрка.
Летающий человек понял, что его преследуют, и сорвался с края высокого амбара, где сидел, разглядывая терем Лотара. Его крылья, в отличие от крыльев Желтоголового, были устроены как у птицы — с перьями и длинными, красивыми, гибкими закрылками. Эти закрылки позволяли ему развить ошеломительную скорость. Как Желтоголовый ни старался, ему оставалось только измерять взглядом увеличивающееся между ними с каждым взмахом крыльев незнакомца расстояние да скрипеть зубами от досады.