Три дня Антуан с увлечением читал, делал выписки, конспектировал и наконец, сочтя, что более или менее овладел темой, стал перебирать в уме знакомых, соображая, есть ли среди них алкоголики со стажем, которые провели бы с ним несколько практических занятий. Тут требовался человек ученый, серьезный, какой?нибудь профессор винно?водочных наук, Платон ликеров, Эйнштейн кальвадоса, Ньютон водки, Мастер Йода виски. Среди близких и дальних родственников, соседей и сослуживцев он в процессе поисков выявил католиков, трудоголиков, одного барона, даму, сдвинутую на кроссвордах, пукалыцика?виртуоза, наркомана, сидящего на героине, членов разных политических партий и людей, страдающих прочими отклонениями. Но алкоголиков — ноль.
Метрах в пятидесяти от его дома имелся бар под названием «Капитан на суше». Туда?то он и решил отправиться на разведку.
Он захватил книги и тетрадь — записывать результаты своих опытов и всякие интересные новые сведения, которые надеялся добыть. Когда он вошел, над дверью звякнул колокольчик, но никто даже не взглянул в его сторону. Он осмотрел посетителей, прикидывая, кто из них мог бы стать его учителем. Было полдевятого утра, но народ уже бодро выпивал. В зальчике сидели одни мужчины, несколько молодых, но в основном старше сорока, в трудноопределимом возрасте забулдыг. Их жизнь явно не располагала к сильным и здоровым страстям, отчего приходилось тратить скромную зарплату на концентрированный напиток счастья.
Бар был как две капли воды похож на тысячи таких же баров: цинковая стойка, ряды бутылок, выстроившихся на полках, словно солдаты секретных подразделений, несколько столиков, старый музыкальный автомат. А главное — характерная, навсегда въедающаяся в память смесь запахов дыма, кофе, спиртного и моющих средств, которая делает земляками всех пьяниц мира.
Перед сидевшим за стойкой мужчиной в кепарике а?ля Гаврош стояло одиннадцать стаканов с разного цвета напитками. Антуан сразу смекнул, что это специалист. Он робко положил книжки на стойку. Мужчина не удостоил его взглядом и опустошил первый стакан. Сверившись с иллюстрациями в энциклопедии, Антуан определил названия напитков и перечислил их по очереди, указывая на каждый стакан пальцем:
— Портвейн, джин, красное вино, кальвадос, виски, коньяк, пиво светлое, «Гиннес», «кровавая Мэри», а это, конечно, шампанское. Красное — вероятно, бордо, а вы только что выпили пастис.
Красное — вероятно, бордо, а вы только что выпили пастис.
Человек в кепарике подозрительно поглядел на Антуана. Но, увидев перед собой безобидного всклокоченного мальчишку, улыбнулся.
— Неплохо, — кивнул он. — Разбираешься, орел. — И залпом проглотил виски.
— Спасибо, месье.
— Узнаешь горючее в лицо? Оригинальное искусство, хотя не понимаю, на кой черт оно нужно. На бутылках все написано.
— Да нет, — сказал Антуан, поводя головой и незаметно отворачиваясь, чтобы не нюхать перегар. — Я читаю книги про напитки, чтобы узнать разницу в приготовлении, что из чего делается… Хочу все это освоить.
— Зачем? — с улыбкой бросил мужчина, опустошив стакан с джином.
— Собираюсь стать алкоголиком.
Мужчина закрыл глаза и стиснул в руке стакан; пальцы хрустнули, стекло заскрипело. Стал слышен уличный гул, шум машин, обрывки разговоров на тротуаре. Мужчина глубоко вдохнул и осторожно выдохнул. Потом снова открыл глаза и протянул Антуану руку. Он опять улыбался.
— Меня зовут Леонар.
— Очень приятно. А меня — Антуан.
Они обменялись рукопожатием. Леонар смотрел на Антуана с веселым любопытством. Рукопожатие затягивалось. Антуан осторожно отнял руку.
— Хочешь стать алкоголиком… — пробормотал Леонар. — Лет двадцать назад я бы решил, что ты мне мерещишься, но чем больше я пью, тем чаще мои глюки оказываются реальностью. Значит, надумал стать алкашом и для этого набрал в библиотеке книжек. Нормально.
— Книжки — это чтобы… Я не хочу спиваться как попало. Меня это действительно интересует: разные виды напитков, водка, ликеры, вина — это же целый мир! Алкоголь связан с историей человечества и насчитывает больше приверженцев, чем христианство, буддизм и ислам вместе взятые. Сейчас я читаю потрясающее эссе Рэймона Дюме на эту тему…
— Будешь столько читать, никогда не сопьешься, — флегматично заметил Леонар. — Это дело требует самоотдачи, ему надо посвящать много часов в день. Это вид спорта, я бы сказал, олимпийский. Не думаю, парень, что у тебя получится.
— Послушайте, не хочу показаться нескромным, но… короче, я свободно .говорю по?арамейски, научился чинить двигатели военных самолетов времен Первой мировой войны, собирать мед, менять памперсы соседской собаке, а в пятнадцать лет выдержал целый месяц в гостях у дяди Жозефа и тети Миранды. Так что с вашей помощью, полагаю, я сумею стать и алкоголиком. Я волевой человек.
— С моей помощью? — вежливо удивился Леонар. Он устремил взгляд в бокал с шампанским, где весело бежали к поверхности пузырьки, и засмеялся.
— Да?да. Я изучил теорию, но у меня нет никакой практики. А вы явно профессионал.
Антуан указал на строй стаканов на стойке. Леонар отхлебнул коньяку и несколько секунд держал его во рту. Щеки его порозовели. Хозяин бара протер стойку тряпкой и убрал пустую посуду. Леонар сдвинул брови.