* * *
Безмятежно счастливому Антуану казалось, будто весь он наполнен мягкими, невесомыми гусиными перышками и они кружатся в его жилах, проникают во внутренние органы. Его сердце и мозг были забиты нежным разноцветным суфле. Во вторник, первого августа, он получил письмо из банка, где сообщалось, что у него кончился кредит. Тут он впервые с начала лечения почувствовал беспокойство. В своей чрезмерной беспечности он не озаботился найти источник доходов и сладострастно покупал вещи, которые еще несколько недель назад счел бы ненужными и бессмысленно дорогими. Необходимо было достать денег: жизнь — хищник, питающийся чеками и кредитными картами.
Со своими свидетельствами о степени лиценциата по биологии, магистра в области арамейского языка, а также истории кино с узкой специализацией по Сэму Пекинпа и Фрэнку Каире и прочими полудипломами он не мог рассчитывать найти работу по специальности. Шок от столкновения с реальностью свел на нет действие бодрозака, и Антуан в мучительно здравом уме отправился в районное бюро по трудоустройству. Простояв три часа вместе с другими безработными в помещении с кондиционером, распространявшим феромоны стресса, он услышал, как некто в одной из кабинок выкрикнул его фамилию, исковеркав ее без малейшего смущения. Антуан сел напротив одетого в офисный костюм чиновника, который отрешенно печатал что?то на компьютере. Прошло минут пять, прежде чем он заметил Антуана. Наконец он соизволил с ним заговорить. Антуан продемонстрировал свои экстравагантные дипломы.
— Забудьте, — сказал чиновник. — Вы сумасшедший, да? Зачем вы изучали эти… эти штуки…
— Мне было интересно. А еще я почти закончил дипломную работу по…
— Это профессиональное самоубийство, вы выучились на безработного!
— Ладно, — сказал Антуан вставая, — до свидания и спасибо за помощь и поддержку.
— Подождите, не сдавайтесь так быстро.
У вас есть водительские права?
— Нет.
— Нет прав? Фантастика!
— Знаете, исследования показали, — язвительно объяснил Антуан, — что запасы нефти на планете кончатся через сорок лет. Я решил не выбрасывать деньги на ветер.
— Советую не привередничать! Вы кандидат не первого разбора. Но подождите, подождите.
Чиновник, не отрываясь ни на миг от экрана, стал предлагать Антуану разнообразные курсы переподготовки, где обучали вещам глубоко неинтересным и за которые платили гроши. Антуан вдруг понял, что находится в положении нищего, просящего милостыню, у него нет выбора, он должен брать то, что бросят в шапку: медяки, билеты на метро, талоны на обед, пуговицы от брюк, изжеванную жвачку… Чиновник усердствовал, стараясь подобрать ему хоть что?то, иначе говоря, какую?нибудь дрянь, и унижал его с казенным доброжелательством. Антуан встал и ушел, но тот даже не заметил.
Тут Антуан вспомнил о своем суперуспешном лицейском приятеле по имени Рафаэль. Порывшись в коробке, где валялись вперемешку все его записи, он нашел номер телефона. Разумеется, Рафаэль уже не жил с родителями. Однако эти милейшие люди — а может, маразматики, Антуан не разобрался — дали ему новый телефон сына.
Антуан надеялся, что Рафй — таково было его нелепое прозвище — не забыл за эти годы о нем и о той роли, которую он сыграл в выборе его, Рафи, профессии.
Абсолютно уверенный в себе, Рафи легко общался с кем угодно, он держался непосредственно и открыто, не сомневаясь в любви окружающих. Его обтекаемый ум не имел печального счастья цепляться за шероховатости реальности и получать ссадины, он легко скользил в мировом пространстве. Рафи считал Антуана прикольный, любил его остроты — главным образом потому, что не улавливал в них ехидства, — и вообще, его занимал этот странноватый парень, который не смотрел на него снизу вверх. Антуан был для Рафи загадкой, непостижимым, экзотическим существом. Что же до Антуана, то сидеть в столовке напротив Рафи означало для него приятную возможность расслабиться, ибо необязательно слушать собеседника, когда заранее знаешь, что он ничего интересного не скажет. Рафи принадлежал к породе трогательных эгоцентриков, которые без стеснения вещают от первого лица: он рассказывал всегда о себе любимом, о других применительно к себе, о том, кто что о нем говорит, думает и т. д.
В тот раз Рафи сидел и мял кусок хлеба, ломал, крошил — знак несвойственной ему нервозности. Он наклонился к Антуану и зашептал ему на ухо, словно они были американскими шпионами в столовой КГБ:
— Слушай, у меня проблема. Может, поможешь?
— Готов развернуть широкомасштабную операцию гуманитарной помощи, — немедленно откликнулся Антуан, сомневавшийся в глубине души, что эти семьдесят килограммов совершенства могут иметь в жизни серьезные проблемы.
— Проблема экзистенциальная, ты в таких делах разбираешься.
— Конечно. Черный пояс по онтологии.
— Ну так вот, мне надо решать, где учиться. Выбор есть, меня берут в лучшие подготовительные классы для Вышек… Институт политических наук, Высшая коммерческая школа, Политех, Госшкола управления, светит офигенная карьера. Могу идти потом в любую крупную финансовую группу, получить там большой пост и в конце концов ее возглавить или занять государственную должность…