Часы пробили половину двенадцатого. Риретта думала о счастье, о синей птице, о птице счастья, о вольной, как птица, любви. Она вздрогнула: «Люлю опаздывает на полчаса, это нормально. Она никогда не бросит мужа, на это у нее воли не хватит. Собственно, она живет с Анри только из приличия: она его обманывает, но пока к ней обращаются «мадам», она думает, что это в порядке вещей. Она рассказывает про него ужасные вещи, но не дай Бог повторить ей все это наутро, она лопнет от возмущения. Я сделала для нее все, что могла, высказала ей все, что хотела ей сказать, тем хуже для нее».
Такси остановилось перед кафе «Дом», и из него вылезла Люлю. Она тащила большой чемодан, и выражение лица у нее было каким?то торжественным.
— Я ушла от Анри, — издалека закричала она.
Она подошла, сгибаясь под тяжестью чемодана. Она улыбалась.
— Неужели, Люлю? — спросила с изумлением Риретта. — Не хотите ли вы сказать?..
— Да, все решено, — ответила Люлю, — я его бросила.
— Не хотите ли вы сказать?..
— Да, все решено, — ответила Люлю, — я его бросила.
Риретта все еще не верила:
— Он знает? Вы ему сказали?
Глаза у Люлю помрачнели.
— Еще как сказала! — воскликнула она.
— Вот и хорошо, моя маленькая Люлю!
Риретта не знала, что и думать, но предположила, что в таких обстоятельствах Люлю, по?видимому, необходима поддержка.
— Это отлично, — сказала она, — вы просто молодчина.
Ей хотелось прибавить: вот видите, как все легко, но она сдержалась. Люлю вызывала восхищение: щеки ее раскраснелись, глаза горели. Она села и поставила рядом чемодан. Она была в сером шерстяном пальто с кожаным поясом и светло?желтой водолазке. Она была с непокрытой головой. Риретте не нравилось, когда Люлю выходила на улицу без шляпки; она тотчас поняла, что Люлю охвачена странным смешанным чувством стыда и радости. Люлю всегда вызывала у Риретты такое чувство. «Больше всего в ней мне нравится ее жизнелюбие», — подумала Риретта.
— Все было сделано в два счета, — сказала Люлю. — Я высказала ему все, что у меня накипело на душе. Он стоял, как чокнутый.
— Я в себя прийти не могу, — сказала Риретта. — Но что это на вас нашло, Люлю, крошка моя? Вчера вечером я бы голову отдала на отсечение, что вы от него не уйдете.
— Это из?за моего братика. Со мной пусть он строит из себя кого угодно, но я не могу терпеть, чтобы он обижал моих родных.
— Но как же все произошло?
— Где же официант? — спросила Люлю, крутясь на стуле. — Официантов в «Дом» никогда не дозовешься. Нас обслуживает вон тот маленький брюнет?
— Да, — подтвердила Риретта. — А знаете ли вы, что я ему нравлюсь?
— Вот как! Отлично, но остерегайтесь смотрительницы в туалете, он все время торчит у нее. Он ухаживает за ней, но, по?моему, это лишь предлог, чтобы наблюдать за дамами, которые заходят в кабинки; когда они выходят, он смотрит им прямо в глаза, чтобы вогнать их в краску. Кстати, я вас покину на минутку, мне надо пойти позвонить Пьеру, представляю, как он удивится! Если увидите официанта, закажите мне кофе со сливками; я скоро вернусь и все вам расскажу.
Она встала, прошла несколько шагов и вновь вернулась к Риретте.
— Я ужасно счастлива, Риретта, дорогая моя.
— Милая Люлю, — растрогалась Риретта, беря ее за руки.
Высвободившись, Люлю легкой походкой пересекла террасу.
Риретта смотрела на ее удаляющуюся фигурку. «Я ни за что не подумала бы, что она на это способна. Как она радуется, — думала слегка шокированная Риретта, — что ей удалось бросить мужа. Если бы она слушалась меня, все случилось бы гораздо раньше. Но как бы там ни было, все это благодаря мне, в сущности, я сильно влияю на нее».
Через несколько минут Люлю вернулась.
— Пьер проглотил язык от удивления, — сказала она. — Он хотел узнать подробности, но я совсем скоро все ему расскажу, я ведь обедаю с ним. Он сказал, что мы, может быть, сможем уехать завтра вечером.
— Как я за вас рада, Люлю, — сказала Риретта. — Ну, рассказывайте скорее. Вы все решили этой ночью?
— Знаете, я ничего не решала, — скромно возразила Люлю, — все получилось само собой. — Она нервно постучала по столику. — Гарсон, гарсон! Этот официант совсем меня замучил, я хочу кофе со сливками.
Риретта была шокирована: на месте Люлю и в столь серьезных обстоятельствах ей было бы не до кофе со сливками. Люлю, конечно, очень мила, но удивительно, что порой она легкомысленна, как птичка.
— Если бы вы видели рожу Анри! — фыркнула от смеха Люлю.
— Если бы вы видели рожу Анри! — фыркнула от смеха Люлю.
— Меня беспокоит, что скажет ваша мать, — серьезно сказала Риретта.
— Моя мать? Она будет сча?стли?ва,- с уверенным видом сказала Люлю. — Он был груб с ней, знаете, она им сыта по горло. Всегда упрекал ее за то, что я дурно воспитана, что я такая и сякая, и сразу видно, что воспитание у меня плебейское. Знаете, отчасти я ушла от него и из?за мамы.
— Но что же случилось?
— Что? Он дал пощечину Роберу.
— Значит, Робер был у вас?
— Да, проходил мимо и зашел утром, мама хочет отдать его в ученики Гемпезу. Кажется, я вам об этом говорила. Короче, он пришел, когда мы завтракали, и Анри дал ему пощечину.
— За что? — спросила Риретта с легким раздражением. Она терпеть не могла манеру Люлю бессвязно рассказывать истории.