А через четыре дня один из пленных людей Каспера на допросе чем-то обидел отца, тот приказал отвести его в подземелье скелетов, приковал рядом с матерью Уртона и сказал, что скоро в этом зале будет на два скелета больше. Мать Уртона начала обзывать отца нехорошими словами, но он совсем не обращал на нее внимания.
Ночью я лег спать и чуть все не пропустил. Угадайте, кто меня разбудил? Саманта! Но она тоже ничего не знала, только видела, что что-то затевается, потому что все солдаты готовились к бою. И мы тоже приготовились к бою. А потом я сбегал к тете Элли и понял, что что-то будет. Потому что перед ней на столе лежал огромный, больше человеческого роста, меч с рукоятью в форме лопаты. Чтоб она могла его во рту держать.
— Не бойся, Джон, до этого не дойдет, — кивнула она на меч. — Это для успокоения. Очень уж я волнуюсь.
А еще я увидел в подвалах, что шлюз закрыт, воды там почти по пояс, а пленный и мать Уртона из зала скелетов исчезли. Я побежал и доложил об этом отцу.
— Все нормально, Джон, все нормально, — сказал отец. — Ты бы поспал еще часа два. Пока время есть.
Ха! Поспал! В замке к этому времени только куры спали. Я рассказал обо всем Саманте и полез на главную башню. Саманта — за мной.
Не поверите, в лагере Каспера происходило то же, что и у нас. Бесшумная возня. Мне в подзорную трубу было видно, как люди и всадники то и дело закрывали собой пламя костров. Я спустился и рассказал об этом отцу. Отец дружелюбно разговаривал с матерью Уртона. А во дворе стояли оседланные кони наших рыцарей. И сами рыцари были в доспехах.
Но тут я услышал особый свист драконы. И поспешил в подвал. Отец и Уртон поспешили за мной. А за ними — много-много арбалетчиков и лучников. Саманта наконец-то отлипла. Она боялась тети Элли.
— Идут. Я их слышу, — сказала тетя Элли. Все воины поспешили к шлюзу. Воды было уже больше, чем по пояс.
Но отец приказал унести факелы в коридор, оставив только один маленький светильник.
Мы замерли, выстроившись с обеих сторон от шлюза, вдоль стен. Нас было человек шестьдесят. Когда глаза мои привыкли к темноте, в глубине туннеля я увидел отблеск факела. Изменился шум воды. По туннелю шли люди. Мы стояли, затаив дыхание.
Когда факельщик, который брел по грудь в воде первым, почти вышел из туннеля, отец отделился от стены и выплеснул на него ведро спирта. Вода загорелась!
— Факелы! — закричал отец. Я не понял, что он кричал, потому что закричали все разом. И наши люди, и люди Каспера. Но, кто надо, понял. Потому что наши люди знали, что кому делать. Арбалетчики стали стрелять в туннель. Отец с Уртоном принялись торопливо крутить ворот шлюза. Только я не знал, что мне делать, и смотрел во все глаза. Спирт на воде очень быстро начал гаснуть, но люди уже принесли факелы.
— Стрелы! Всем пригнуться! — закричал — кто бы вы думали? Мой отец! А вода уже ревела в шлюзе. Арбалетчики по-очереди подбегали к туннелю и стреляли в темноту. Пустые арбалеты отбрасывали к стене и бежали к двери. Из-за двери кто-то подавал заряженные.
Заслонка шлюза была уже полностью поднята. Поток ревел! Я понял, почему отец так кричал. Попробуйте удержаться на месте в ревущем потоке, если стены гладкие и склизкие, а вы стоите на корточках. Людей Каспера потащило течением мимо нас. Уртон и Стефан схватили большие колотушки и начали бить тех, кого проносило течением мимо них. А арбалетчики опустились на одно колено вдоль обеих сторон канала и стали тыкать в них мечами. Я тоже достал меч и стал тыкать в людей Каспера, Я целил в лицо или шею, потому что остальное было закрыто доспехами, но попадал не всегда. Очень уж быстро несла их вода.
Когда основная вода схлынула, Уртон закричал:
— Засада! Нас предали!
— Спасайся! Уходим! — подхватил отец. А наши люди кричали:
— Бей Каспера! В погоню!
— Нас предали! — завопил я во всю глотку.
— В погоню! — ревел Стефан.
— Богдан, за старшего! — распорядился отец. — Проверь нижний туннель. Но не рискуй. Ты знаешь, что будет. — И побежал наверх. Уртон и Стефан — за ним. А я — за Стефаном.
Наверху было красиво и страшно. Потому что все мужчины, сколько их ни было в замке, поднялись на стены. Весь замок был освещен факелами. Столько народа на стенах я ни разу не видел. Мы тоже поднялись на стену. Люди Каспера готовились штурмовать замок. Их было очень много.
— Победа! — закричал отец. — Лазутчики уничтожены! Все, до одного!
Что тут началось! Наши люди радостно кричали и размахивали оружием. Я тоже кричал и махал мечом. А меч мой был в крови, и это видела Саманта! А потом отец назначил награду за голову и правую руку Каспера. Пятьсот золотых. Люди Каспера недовольно зашумели. Мол, Каспер воюет честно, а отец — нет.
— Ах вы, недоноски! — снова закричал отец. — Кто еще не пробовал мочу дракона?! — и махнул рукой. Помощник Стефана поднес факел к ложке катапульты и нажал на рычаг. Эта катапульта была намного меньше той, которая развалилась от первого выстрела, но все же пылающий ведерный глиняный кувшин со спиртом кометой ушел в небо. И упал посреди людей Каспера. Правда, горящую тряпку задуло встречным ветром, пока он летел, и спирт не загорелся. Но десять лучников начали пускать в то место из длинных луков горящие стрелы, и через секунду спирт вспыхнул. От огня никто не пострадал, только троих убило стрелами, и одного — кувшином со спиртом, но люди Каспера очень испугались. А отец уже спустился со стены и сел на коня.
А отец уже спустился со стены и сел на коня. И Уртон, и даже Стефан. Я отобрал у какого-то солдата короткий лук, забросил за спину два колчана со стрелами, вскочил на коня и спрятался за углом. А когда оглянулся, за мной, тоже на коне, выжидала момента Саманта. Я хотел ее прогнать, но не успел, так как ворота открылись, и наши всадники устремились на врага. А за ними — мы с Самантой.
Мы пронеслись сквозь ряды пехоты Каспера как нож сквозь масло. Они даже опомниться не успели. А я не выпустил ни одной стрелы, потому что при такой бешеной скачке стрелять невозможно.