— Это еще что за чертовщина?
— Судите сами. Можете взять на руки — вы ему не повредите.
Лазарус так и сделал. Сначала осторожно, а затем почти небрежно он стал вертеть в руках маленькое тельце. Интерес его к этому существу все возрастал. Он ломал голову над тем, что перед ним такое. Это не было человеческое дитя. Не было это и отпрыском человечков. Неужели планета, как и предыдущая, является родным домом еще одной расы, о существовании которой земляне и не подозревали? Несомненно, Лазарус держал на руках ребенка, но только не человеческого. У него не было вздернутого детского носика, равно как ушных раковин. На месте ушей размещались какие-то органы, не выступающие за пределы черепной коробки и защищенные костистыми выступами… На руках было слишком много пальцев, а возле запястий помещалось еще по одному, оканчивающемуся пучком розовых червеобразных отростков.
С телом младенца тоже было что-то не так, хотя Лазарус не мог сообразить, что именно. Зато два других отличия бросались в глаза: ноги оканчивались не человеческими ступнями, а лишенными пальцев ороговевшими копытами; налицо была ярко выраженная двуполость — гермафродитизм: существо являлось настоящим андрогином.
— Что это? — повторил Лазарус свой вопрос. В его голове уже роились страшные подозрения.
— Это, — ответил Заккур, — Марион Шмидт, родившийся три недели назад.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что человечки могут так же ловко обращаться с людьми, как и с растениями.
— Как это? Ведь они обещали не вмешиваться в наши дела.
— Не спешите с выводами. Мы сами согласились на это. Первоначально речь шла только о некоторых улучшениях.
— Улучшениях??? Да это создание просто непотребно!
— И да и нет. Меня тоже с души воротит, когда я смотрю на него… но на самом деле это нечто вроде сверхчеловека. Строение его тела было изменено, чтобы служить своему владельцу эффективнее. Все то, что досталось нам в наследство от обезьян, убрано, а органы расположены более рациональным образом.
Первоначально речь шла только о некоторых улучшениях.
— Улучшениях??? Да это создание просто непотребно!
— И да и нет. Меня тоже с души воротит, когда я смотрю на него… но на самом деле это нечто вроде сверхчеловека. Строение его тела было изменено, чтобы служить своему владельцу эффективнее. Все то, что досталось нам в наследство от обезьян, убрано, а органы расположены более рациональным образом. Нельзя сказать, что перед нами не человек… Это — человек… разве что… улучшенная модель. Взгляните хотя бы на дополнительные пальцы у запястий. Ведь это фактически еще две руки, только миниатюрные. У основания каждой из них размещен микроскопический глаз. Сами понимаете, какие возможности откроет перед человечеством подобное нововведение, нужно только свыкнуться с мыслью о нем. — Барстоу еще раз взглянул на ребенка: — Но, на мой взгляд, это создание ужасно.
— Да оно на чей угодно взгляд ужасно, — содрогнулся Лазарус. — Может, это и улучшенный вариант, но будь я проклят, если соглашусь называть его человеком.
— Во всяком случае факт его существования создает для нас определенные проблемы…
— Это уж точно! — Лазарус еще раз посмотрел на существо: — Так вы говорите, что у этих маленьких ручек еще и пара глазок есть? Но это же вообще ни в какие ворота не лезет!
Барстоу пожал плечами:
— Я не биолог. Но насколько мне известно, особая клетка тела содержит полный набор хромосом. Думаю, можно выращивать хоть глаза, хоть кости, — что угодно и где угодно, если только знать, как манипулировать генами в хромосомах. А они знают, как это делается.
— Но я не хочу, чтобы мной манипулировали!
— Я думаю, этого не хочет никто.
* * *
Лазарус стоял на берегу и смотрел на теснившихся в ожидании начала собрания людей.
— Мне… — начал он, как полагалось, но вдруг озадаченно смолк. — Подождите секундочку. Либби, можно тебя? — Он что-то сказал Либби на ухо. Тот заметно огорчился и что-то прошептал в ответ. Его слова, казалось, вызвали у Лазаруса раздражение. Однако он выпрямился и уже спокойно продолжил: — Мне двести сорок один год… по меньшей мере. Есть здесь кто-нибудь старше меня? — Это была пустая формальность. Он знал, что является старейшим, а чувствовал сейчас на своих плечах вдвое больший груз прожитых лет.
— Собрание открыто, — оповестил он. Его громкий голос разносился по пляжу, усиленный снятой со шлюпки громкоговорящей установкой. — Кто будет председателем?
— Продолжайте сами! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Отлично, — согласился Лазарус. — Тогда слово предоставляется Заккуру Барстоу.
Стоящий позади Лазаруса техник навел на Барстоу микрофон направленного действия.
— Заккур Барстоу, — загремел из динамиков голос, — говорит сам за себя. Кое-кому из нас начинает казаться, что эта планета, несмотря на все ее прелести, не место для людей. Вы знаете о Мэри Сперлинг, вы видели стереоснимки Мариона Шмидта. Было и многое другое — я не стану надолго занимать ваше внимание, но новая эмиграция опять ставит перед нами вопрос: куда? Лазарус Лонг предлагает нам вернуться на Землю. Причем… — Его слова заглушил поднявшийся в толпе шум.