— Дейзи, это сюрприз.
Я ответила, что не буду встречаться невесть с кем, такие сюрпризы мне ни к чему.
— Ну ладно, — сказала она тогда. — Вообще-то я не должна говорить тебе, но это твоя мама.
— У нее зеленые глаза и смешные брови? — уточнила я.
Миссис Андервуд сказала:
— Дейзи, я знакома с твоей мамой.
Выхожу я в коридор — стоит моя мама, прямиком из Виргинии. Как же я обрадовалась! Ох! Она пробудет здесь до конца Рождества, остановится в гостинице «Магнолия-Спрингз», потому что с папой до сих пор не разговаривает. Завтра вечером придет смотреть, как я играю в рождественском спектакле. Я помчалась домой за пижамой и кое-какими вещичками, а мама отправилась в цветной квартал навестить Вельвету. Она до сих пор считает Вельвету ззззамечаааательной. Жалко мне папу. Он очень огорчился, что мама здесь, а видеть его не хочет. Они с Джимми Сноу в соседней комнате заливают его горе. Надеюсь, к спектаклю протрезвеют.
Мама рассказала мне о своей работе в Виргинии. Она уже не официантка, получила повышение. Она старшая официантка в очень престижном блинном доме в Шарлотсвилле — он так и называется, «Блинный дом», — и имеет право ходить в обычной одежде, а не носить униформу официантки. Когда поеду в Виргинию, смогу бесплатно поесть любых блинов, каких захочу. Я все люблю, кроме гречишных. На вкус они как гвозди.
Мы снова попали в колонку «Пара слов от Дот». Там сказано: «Миссис Уильям Харпер-младший и ее очаровательная дочь Дейзи Фэй зимуют в гостинице «Магнолия-Спрингз»». Мы же пробудем там всего четыре дня!
27 декабря 1952
Сегодня утром мама уехала. Так не хотелось ее отпускать. На Рождество она купила мне новый костюм, кое-какое бельишко, носки и подарила свою фотографию, сделанную в магазине.
А я ей подарила новую пудру «Мерл Норман». Там приложена карточка с маминым цветом, натуральный бежевый. Мама сказала, что у нее как раз кончается, так что подарок ей как нельзя кстати. Наверное, у меня природный талант выбирать подарки.
Бабушка послала мне по почте несколько связанных крючком салфеток и вместе с тетей Бесс по 5 долларов. Мама назвала папу лентяем, потому что он дал мне 20 долларов, вместо того чтобы искать подарки. От Джимми Сноу я получила коробку носовых платков. Пфф! Я подарила ему связку из шести банок «Будвайзера», его любимого, а папе — «Пабст Блю Риббон». Пиво пришлось покупать у Пичи Уигам. В Миссисипи никто не продаст пиво ребенку, даже для подарка. Пичи и Ула Сур купили мне большую Библию с картинками, где Иисус, Мария и Иосиф — цветные. Мне было страшно стыдно, я-то им ничего не принесла.
Спектакль прошел хорошо, кроме моего выхода на сцену. Я смотрела в зал, пыталась найти маму. Папа и Джимми Сноу стояли сзади. Так же как и мистер Кертис Хонивелл со своей девичьей армией, но мамы я не видела. А когда заметила, оказалось, она сидит прямо рядом с миссис Хильдой Джинкс из театрального магазина «Элвуд»! И тут у меня из головы вылетел весь мой текст, потому что сразу после кражи парика мы с Майклом пошли на фильм «Я была воришкой» с Моной Фриман в главной роли. Видели бы вы, что с ней там сделали! Но когда мисс Флоренс прозвонила в колокольчик, я сказала:
— Ой, а вот и волшебный колокол. — И тут же вспомнила слова.
Свечка Джека Би Намбла погасла, не успел он и двух шагов пройти по сцене, выйдя из Библии, и он заплакал, а маленькая мисс Маффет задрала подол платья на голову, но кроме этого все прошло нормально.
Мне больше всех рукоплескали, даже больше, чем Санта-Клаусу. После спектакля мама с папой хвалили меня, соблюдая строгую очередность, чтобы друг с другом не заговорить. Я надеялась, они сойдутся, все-таки Рождество и у них общий ребенок, но нет, зря надеялась. Единственное, что мама сказала папе:
— Ну как твоя новая подружка?
Какая еще новая подружка???!!!
29 декабря 1952
Никогда ничего не покупайте в театральном магазине «Элвуд». Они нанимают злых и жестоких людей, представляющих угрозу для детей. Вчера вечером миссис Хильда Джинкс позвонила папе и сказала, что я заявилась к ней в магазин в облике Матушки Гусыни и украла парик у манекена в отделе готовой одежды для детей, пока какой-то бедный мальчик корчился в эпилептическом припадке. Самое ужасное, что вся эта история — правда и возразить мне абсолютно нечего. Хильда Джинкс сказала, что если папа приведет меня в магазин и я верну парик, то она не выдвинет обвинений. Она не хочет, чтобы в дни послерождественской распродажи у нее в магазине красовался лысый манекен. Папе пришлось вести меня к Вернону вызволять парик. Так что теперь Вернон снова лысый.
Сегодня утром в семь тридцать папа привел меня к театральному магазину «Элвуд», и мне пришлось стоять там до восьми, ждать открытия. Наконец пришла миссис Джинкс. Я попыталась всучить ей парик, но она заставила меня пойти и положить его туда, откуда взяла. Это был кошмар. Ни одного посетителя еще не было, и все продавцы стояли за прилавками и пялились на меня. Было слышно, как тикают часы. Мне пришлось пройти мимо галантерейного и писчебумажного отделов, а когда я приблизилась к стойке с вышивками, старуха, что там работала, сказала: