23 ноября 1952
Миссис Дот периодически заходит меня навещать, и, надо сказать, в последнее время ведет она себя странновато. Она теперь не снимая носит заколки с цветами «Клуба юных дебютанток» — розовые и цвета морской волны — и заставила меня сесть и выслушать лекцию по теме «Веселье и искусственный шелк», которую я уже слушала на собрании Юных дебютанток. Иногда она сюсюкает со мной, как с младенцем. Миссис Ромео говорит, что в ее колонке «Пара слов от Дот» за прошлую неделю не было ни капли здравого смысла.
В школе миссис Андервуд рассказала нам о девочке, которая заразилась бешенством и сошла с ума. Кормить ее приходится, подсовывая поднос под дверь. Когда кто-нибудь из ее домашних приближается, она кричит: «Не подходите, а то вдруг я вас укушу». Слышали бы вы, как весь класс просто грохнул, включая Майкла. Миссис Андервуд сказала, что в бешенстве нет ничего смешного. Эта девочка знала, что если она кого-нибудь укусит, то человек тоже заразится бешенством, и умерла, лишенная всякой ласки. Я так плакала, что миссис Андервуд пришлось отвести меня к школьной медсестре.
Когда я сидела в медпункте, туда вошла девочка из старшей школы и сказала:
— Ох, миссис Смит. Я ужасно себя чувствую. У меня месячные начались, и живот просто огнем горит.
Миссис Смит подошла к большой морозильной камере и достала ей кока-колу. Интересно, подумала я, а мне почему не дали кока-колу? Я рассказала Пэтси Руфь Коггинс, самой тупой девочке в мире, что знаю, как раздобыть бесплатную кока-колу. И на перемене мы пошли туда и я сказала:
— Ох, миссис Смит, у меня живот горит от чего-то ужасного, и у Пэтси Руфь тоже.
Она спросила:
— У вас сильные спазмы?
Я говорю:
— Нет, у нас месячные, вот я и подумала, может, мне нужна кока-кола, и Пэтси Руфь тоже хочет.
Пэтси Руфь сказала:
— Я бы предпочла «Доктор Пеппер», если у вас есть.
Убила бы прямо! Разумеется, миссис Смит выдала нам по кока-коле и таблетке аспирина. Я сказала, что мне никакого аспирина не нужно, а тупица Пэтси Руфь слопала обе таблетки. Мы допили колу, поблагодарили и ушли.
Сегодня я туда вернулась. Миссис Смит спрашивает:
— У тебя что, месячные до сих пор не закончились?
Я ей:
— Нет, в том-то и дело, еще хуже стало. У меня живот такой горячий, что я его за версту обхожу, боюсь обжечься.
Но кока-колы она мне не дала. Поглядела в какие-то свои записи и сказала:
— Ты сейчас пойдешь к врачу. Это ненормально, у тебя месячные уже неделю длятся.
Я говорю:
— Слушайте, я ведь даже не в этой школе учусь.
Просто мимо проезжала. Я живу в школьном автобусе и еду в Висконсин.
Это вранье ничего хорошего мне не дало, потому что у нее были записаны наши с миссис Андервуд имена с прошлого посещения. Меня же туда водили, когда я не могла перестать плакать. Она отвела меня назад в младшую школу и сказала миссис Андервуд, что у меня месячные длятся уже неделю, причем стало только хуже. Миссис Андервуд поглядела на меня с удивлением и спросила, правда ли это. Я сказала:
— Ну, я не уверена, неделю у меня это или нет, но живот у меня горячий.
У миссис Андервуд стало странное выражение лица. Она поблагодарила медсестру и сказала, что позаботится об этом.
Она велела всем погулять на перемене подольше, а меня завела в класс, усадила и спросила:
— Ты уверена, что у тебя месячные?
Я сказала — не уверена, но мне кажется, что да.
— А почему ты так думаешь?
Я сказала:
— Мне захотелось кока-колы.
Тогда она спросила, знаю ли я, что такое месячные. Я говорю: ну, смотря в каком смысле, наверно, имеется в виду период времени. Я еще знаю слова «годовой» и «квартальный». Она сказала:
— Дейзи Фэй Харпер, тебе мама не рассказывала, что такое месячные?
— Да вроде бы нет, иначе я бы помнила, — ответила я.
Попалась, как крыса в мышеловку! И на глазах у миссис Андервуд!
Она спросила:
— Знаешь, что такое тампаксы?
— Конечно, у мамы дома есть целая коробка.
Она спросила:
— Знаешь, для чего они?
— Конечно, — говорю. — Мама сказала, они для того, чтобы вытирать пыль в труднодоступных местах.
Миссис Андервуд откинулась на спинку стула, положила ногу на ногу и сказала:
— Видимо, мне придется рассказать тебе, что такое месячные.
И рассказала. Она мне все рассказала. Оказывается, это означает, что ты стала женщиной, и все такое. Мне хотелось провалиться на месте. Ничего кошмарнее в жизни не слыхала. Надеюсь, она ошибается и никаких месячных у меня не будет. Мне одиннадцать лет, и я еще слишком мала, чтобы слушать такие ужасы. Представляете, мама не знала, для чего нужны тампаксы, и вытирала ими пыль! Нет уж, пусть ей бабушка рассказывает, я лично не собираюсь заниматься маминым половым воспитанием. Мне такие разговоры не нравятся.
24 ноября 1952
У МЕНЯ СЕРЬЕЗНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ! Вчера в школе я сидела и слушала, как миссис Андервуд читает нам «Тайну свистящей волынки», глава 14, «Трудности на горе», и тут кто-то постучал в дверь класса. Миссис Андервуд прервала чтение на самом интересном месте и пошла посмотреть, кто там. Вернувшись, она сказала:
— Дейзи Фэй, к тебе приехали дядя и тетя. Они ждут в машине.
Я так обрадовалась! Ведь это, скорей всего, тетя Миньон и дядя Реймонд из Виргинии, и мама наверняка с ними. Они привезли ее домой — сюрприз!