Маленький доктор (неживым механическим голосом). Не кто-то, а господин Ташвард. Запоминайте: 1-7-А-4-С. Принесите ему воды.
Усмар ошарашенно смотрит на доктора, срывается с места и пропадает в темноте.
Усмар (переглядываясь с Махмудом). Сейф? В каптерке? Но… он заперт. И шифр кто-то сменил.
Маленький доктор (неживым механическим голосом). Не кто-то, а господин Ташвард. Запоминайте: 1-7-А-4-С. Принесите ему воды.
Усмар ошарашенно смотрит на доктора, срывается с места и пропадает в темноте.
С исчезновением гуляма пьеса неожиданно заканчивается.
Начинается прежняя жизнь — совсем не та, за которую искренне благодаришь Творца.
* * *
— Откуда вы знаете шифр, доктор? — Коротышка преподносит сюрприз за сюрпризом, и Зейри Коушут это очень не нравится.
— А твое какое дело, крошка? Ясновидец он! — нагло ухмыляется бородатый Равиль. — Хочешь, угадает твою любимую позу?
— Я бы посоветовал тебе, борода, говорить с госпожой Коушут повежливее, — недобро щурится горячий Махмуд, явно заводясь, а Неистовая Зейри не спешит останавливать охранника — она уже для себя кое-что решила.
— С ней? — Ар-Рави презрительно сплевывает, Махмуд кошкой прыгает к бородачу, но натыкается на твердый, как дерево, кулак телохранителя, падает, вскакивает, харкая кровью…
Нет.
Занавес не спешит опускаться.
Глава двадцатая
Гулям Махмуд
Телами гасили пламя.
— Тише, мальчик, остынь, — цедит сквозь зубы ударивший его ублюдок.
Ах, значит, так? Остынь?! Ну, мы еще посмотрим, кто тут мальчик! У господина Ташварда он всегда был лучшим! Ага, пальчики-то растопырил, рожа бандитская! Вот мы тебя сейчас за пальчик-то и…
Махмуд провел отработанный до мелочей захват грамотно, как сто раз до того на тренировке; он даже почти довел болевой прием до конца, до момента кульминации, когда ослепленный болью противник должен был послушно грохнуться на землю, пытаясь избежать вывиха… Увы, Махмуду осталось лишь утешать себя отточенностью действий, но никак не результатом: в последний момент корявый палец громилы телохранителя куда-то исчез, скользкой рыбой вывернувшись из хватки гуляма, — и тут же возник вновь, но уже не рыбой, а сучком кизила, чувствительно воткнувшись Махмуду пониже уха.
Ночь разом сгустилась… Нет, это в глазах потемнело! Гулям судорожно отмахнулся, прыгая вслепую назад и чуть в сторону, затем тряхнул головой и снова ринулся в атаку.
Обманный пинок ногой в пах — так и знал, что шагнешь назад, сволочь! — левой ладонью в лицо, и еще раз с левой, туда же, чтоб ослеп на время… вот они, пальцы блокирующей руки — мосластые, растопыренные, хватай — не хочу!
Схватил.
Лучше б не делал этого.
Оглушительный удар в ухо, даже не удар, а шлепок, после которого, однако, приходится подниматься с земли.
В голове едет поезд, подпрыгивает на стыках рельсов, гудит на переездах…
Дубинка!
От первого удара, рубящего, с оттяжкой, гад пахлаван уклоняется, второй соскальзывает с умело подставленного предплечья — зато уж третий, тычковый, Махмуд от души всаживает громиле под ребра.
Получи!
В следующий момент рык разъяренного зверя заставляет гуляма отшатнуться, дубинка вырывается из рук и исчезает из поля зрения, в мозгу дети начинают забавляться фейерверками, а дальше Махмуду уже не до анализа ощущений, потому что гулям попадает в достаточно убедительное подобие мельничных жерновов…
Глава двадцать первая
Гулям Усмар
Вен небесных просинь вторглась в мои сны.
Это просто осень поперек весны.
Вот это да!
Доктор, похоже, взаправду ясновидец. Сработало! И впрямь надо поинтересоваться: какая же поза у Неистовой Зейри любимая? Глядишь…
Дверца сейфа мягко, без звука, распахивается.
Ай да господин Ташвард! Колеблющееся пламя поднесенного к сейфу огарка высвечивает не только две литровые фляги с водой и большой пакет консервированного сока, но и три банки тушенки, упаковку рыбных консервов, аккуратно завернутый в хрустящий целлофан хлеб…
А мы тут голодаем! Детям еле-еле хватило, остальным вообще мало что досталось, крохи со стола в ладонь ссыпали! А у гулям-эмира здесь, оказывается, заначка! И молчал, начальник… Может, и про стычку во дворе, когда доктор стрелять начал, господин Ташвард тоже не все рассказал?..
Часть в сейф упрятал и шифр сменил?
Размышляя таким образом, Усмар Ханифах споро сложил все обнаруженные продукты и воду в объемистую сумку и, погасив свечу, заспешил обратно.
Во дворе шла драка, и была она в самом разгаре. На фоне испуганно жмущегося к земле пламени костра его приятель Махмудик яростно наскакивал на равилевского телохранителя — всякий раз отлетая обратно, но тут же снова подымаясь на ноги и бросаясь в новую атаку.
Не раздумывая о причинах потасовки, Усмар кинулся на помощь коллеге.
Непонятно откуда возникающие ветки больно хлестали по лицу, тяжелая сумка замедляла бег, но, бросить ее гулям не решался: сейчас у него в руках находились, быть может, лишние сутки жизни для них всех.
Звучит рев, силуэты драчунов на миг переплетаются, комом шевелясь у выстреливающего искрами костра, — и тут возле них образовывается совсем уж непомерная туша хайль-баши.
Последнего с кем-либо спутать просто невозможно.