Я помню эту записку дословно, потому что переписывала ее десятки раз, прежде чем положить учительнице. Я писала, выбрасывала, снова писала, сминала, выкидывала.
Но зачем я решила это написать? Этот вопрос я задавала себе каждый раз, когда садилась к компьютеру и набирала слова. Зачем мне это было нужно? На самом деле я не думала об этом. Просто в голову пришла идея, и я решила, почему бы не поговорить об этом. И потом, эту тему мы еще ни разу не обсуждали. Я уверена, что многие задумывались о проблеме самоубийства, так? Так почему бы не обсудить ее всем вместе?
Или, если копнуть глубже, может, я хотела, чтобы кто-нибудь понял, кто написал записку, и тайно помог мне? Возможно. Не знаю точно. Но я старалась ничем себя не выдать.
Стрижка. Ты отводила глаза в коридорах. Ты была осторожна, но были знаки. Небольшие, но были. А затем ты вдруг пошла на поправку.
Кроме того, я выдала себя тебе, Зак. Ты знал, что это я написала записку миссис Бредли. Ты должен был догадаться. Она достала ее из своего пакета и прочитала на следующий день после того, как я тебя застукала, после моего срыва.
За несколько дней до того как принять таблетки, Ханна была самой собой. Она здоровалась со всеми в коридорах, не отводила глаза при встрече. Перемены были радикальными: она не вела себя так вот уже несколько месяцев. Она была очень похожа на настоящую Ханну.
Но ты, Зак, ничего не сделал. Даже после того, как миссис Бредли подняла эту тему, ты не протянул руку помощи.
Так чего же я хотела от одноклассников? Главным образом узнать, что они об этом думают. Хотела услышать их мысли, чувства. Кто-то сказал, что сложно помочь, если не знаешь, почему этот парень решился на самоубийство. Я чуть было не воскликнула: «Или девушка».
В разговор вступили другие.
— Если он одинок, мы можем пригласить его вместе с нами ходить на обед.
— Если проблема с учебой, мы можем его подтянуть.
— Если проблемы дома, можно… не знаю… помочь советом или чем-нибудь еще.
Но все, что они сказали — абсолютно все! — было окрашено раздражением и неприятием. Затем одна девушка, ее имя сейчас не важно, сказала то, о чем думали все остальные:
— Похоже, что тот, кто это написал, нуждается во внимании. Если все серьезно, то лучше признаться, кто это сделал.
О боже. Ханна просто не могла открыться перед этими людьми.
Я не могла в это поверить. Прежде миссис Бредли получала записки с предложениями дискуссий на тему абортов, насилия в семье, обмана, но никто не настаивал, чтобы автор темы выдал себя.
Однако по каким-то причинам все отказались обсуждать самоубийства без подробной информации.
В течение десяти минут, или около того, миссис Бредли приводила статистические данные — они всех удивили. Она сказала, что, пока самоубийство не произойдет в общественном месте со свидетелями, никто не будет рассказывать о нем в новостях. Ни один родитель не захочет, чтобы все знали, что его ребенок, мальчик или девочка, которого он вырастил, лишил себя жизни. Поэтому люди в большинстве случаев предпочитают верить, что это был несчастный случай. Никто не знает, что на самом деле происходит вокруг.
Подробного обсуждения проблемы самоубийства так и не состоялось. Были ли они слишком любопытными или действительно думали, что лучший способ помочь — это узнать подробности? Скорее всего, и то, и другое.
Я тогда много смотрел на нее, но наши взгляды не пересекались. Кто знает, может, если бы я смог заглянуть ей в глаза, то увидел бы в них что-то, что подсказало бы мне, что с ней происходит.
И если честно, не знаю, что они могли бы такого сказать, чтобы как-то повлиять на меня. Возможно, я была слишком эгоистичной. Может, я действительно хотела, чтобы на меня обратили внимание. Может, мне было нужно, чтобы люди обсуждали меня и мои проблемы.
Но если бы она этого захотела, она бы сама посмотрела на меня, умоляя о помощи.
Но если бы она этого захотела, она бы сама посмотрела на меня, умоляя о помощи.
А может, я хотела, чтобы кто-нибудь показал на меня пальцем и сказал: «Ханна, ты думаешь о самоубийстве? Пожалуйста, не делай этого, Ханна. Пожалуйста…»?
Но глубоко в душе я понимала, что единственный человек, который может мне это сказать, это я сама.
В конце урока миссис Бредли пустила по рядам листок, который назывался: «Признаки возможного самоубийцы». Как вы думаете, что входило в первую пятерку? «Неожиданное изменение внешнего вида».
Я потрогала обстриженные волосы. Ха, кто бы мог подумать, что я настолько предсказуема?
* * *
Делаю вид, что растираю затекшую шею, чтобы краем глаза посмотреть назад: Тони все так же сидит с друзьями. Он уже доел гамбургер, и перед ним лежат остатки картошки.
Открываю плеер, достаю четвертую кассету и переворачиваю на другую сторону.
КАССЕТА 4. СТОРОНА Б
* * *
Хотелось бы вам уметь слышать мысли других людей?
Конечно, хотелось бы. Все ответят на этот вопрос утвердительно, пока не задумаются над ним серьезно.
Например, что, если другие люди тоже смогут слышать ваши мысли?
Прямо сейчас?
Они услышат расстройство. Разочарование. Даже некоторую долю злости. И еще слова мертвой девушки, которые крутятся у меня в голове. Девушки, которая почему-то обвиняет меня в своем самоубийстве.