…А как-то, не помню уж, по какому поводу, Леший пожаловался: «Расскажи ментам знакомым, что не сидел ни разу — так засмеют же!..»
И лицо у него при этих словах было виноватое, словно и сам признавал
за собою некую ущербность. Типа: такой крутояр — и не сидевший!..
При этом было заметно, что попасть в тюрьму он явно не торопится.
2.. Прощай, Братва!..
Как же при таком образе жизни и биографии Леший смог покинуть стройные ряды мафии?..
Да вот смог как-то…
…Вначале пристрелили СанСаныча. Умный, авторитетный, фартовый, но однажды вышел из ресторана, и его прямо на пороге очередью из проезжавшего мимо ржавого «Жигулёнка» — крест накрест…
Был «пахан» — и нет «пахана». Судьба!..
Почему — т а к?.. Вначале казалось — где-то лохнулся он, не на того наехал, или не тому в содействии отказал… И лишь со временем стало ясно: это начинался закат братвы как руководящего класса в наших (да и только в наших!) краях. На смену бандитским «крышам» везде и всюду в стране ударно возводились державные «крыши», и всех, кто мало-мальски способен был этому помешать — заблаговременно отстреливали, маскируя всё под внутри-бандитские разборки…
В последующие год-два-три ещё десятка полтора энских «паханов» отправились в мир иной, потянув за собою множество «братков» среднего и ниже среднего уровня. Пошли нехорошие базары, что часть «авторитетов» (в первую очередь называли Ахмеда Османовича!) снюхались с властью, и сдали «своих» в обмен на гарантии собственной безопасности… Былая братановская жизнь постепенно и неостановимо уходила в прошлое, и это — не только в Энске, но и везде…
Однако не будем зацикливаться на грустном, а лучше вернёмся снова к Лешему.
…Лишь авторитет СанСаныча в прошлом удерживал его большую «группировку» в повиновении. Оставшись без авторитетного вожака, которому не нашлось достойной замены, она быстро распалась на дюжину «бригад», конкурирующих между собою…
Леший, воспользовавшись благоприятным моментом, начал потихонечку отдаляться от прежних занятий и товарищей в сторону вполне легального бизнеса.
Разумеется, его, как классного и многократно проверенного в деле пацана, охотно взяли бы в любую из пока что существующих «бригад», но ему туда — не хотелось… Первое — устал от выстрелов, разборок и постоянных стрессов. И второе — попросту начал бояться!.. Столько уж раз сыграв со смертью в прятки, однажды понял: а ведь лимит её терпения исчерпан!.. И — решил соскочить с несущегося под откос состава…
…Почему же не замочили его прежние дружки-товарищи, увидев, что откололся он от прежнего братства, сменив масть? Ведь Алик много про многих знал, и автоматически становился нежелательным свидетелем!..
На то были две причины… Одна из них то, что никому каких-то особых подлянок Леший не кидал, делаемое им — делалось строго «по понятиям», так что личного зла против него никто не держал, и весомых причин для мести не имел.
Ну то есть как… Человек 5-10 в принципе имели основания наехать на Лешего с предъявами, типа: «Ты пошто, сучяра, моего брата (отца, сына, племянника, жену, друга — возможны варианты) мочканул?!», но к настоящему времени почти все они либо уж сами отошли в мир теней, либо мотали в «зоне» долгий срок, и в обозримом будущем реальной угрозы Лешему не представляли…
А вторая причина такая: Лешему дьявольски везло… Пару раз «авторитеты», проводя очередную компанию «зачисток» братвы от проштрафившихся или ставших опасных кентов, вносили в общий список намеченных к ликвидации и Лешего, но то патроны у киллера не вовремя кончались, то у выехавшей на проведение мокрухи тачки колесо некстати спускало, короче — выходила затяжка… А там отдавший приказ на мочилово Алика «пахан» — либо остынет и снимет «заказ», либо сам откинется, тем самым утратив платежеспособность, — а убивать кого-либо бесплатно любой киллер не станет… Дураков нет!..
Вот так и получилось в итоге, что из начинавших вместе с Лешим боевые мафиозные схватки пацанов в живых нынче оставался только он. Хотя, не сомневаюсь «бугры» в общении между собою не раз дивились: «Как, Леший всё ещё жив?!. Но так теми разговорами всё и ограничивалось…
2. Из сельской жизни.
К этому моменту относится и примирение с женою. (Ранее описывалось, как после бурной ссоры она уехала к своим в деревню, забрав к себе дочку, и целый год не давала о себе знать).
Леший вспоминал: «Вначале было привольно!.. Но потом — стало не по себе… Да и по дочке соскучился… Кстати, и из родного города понадобилось слинять на какое-то время… Вот и решил: еду к жене!» И — поехал…
Она — родом из глухого села, аккурат на границе между Украиной и Белоруссией. Село справное, дома — как раскрашенные сказочные избушки… В этих краях битая посуда вмуровывается в стены, чтоб на солнце отражалось… Красиво!..
Из местных новостей: недавно какое-то мурло залезло в чужой сарай, — не знаю уж на что там можно было польстится… Его засекли… Он — наутёк. За ним кинулось человек двадцать, с кольями. Добежали до околицы… Видит он — не уйти… Обернулся, выхватил из-под полы немецкий автомат времен войны, да как шарахнет очередью по преследователям!.. Они бросились от него врассыпную и залегли за кустиками и камешками, вжавшись в грязь, прикрывая затылок ладошками… А он — прыгнув через плетень, нырнул в недалёкий лес — и был таков…