Однажды взял в спарринг — партнеры одного, с навыками в боксе… Но, как и все боксёры, он боялся сильных ударов, — и получать, и наносить…
«И когда мы схватывались в спарринг-поединке, — вспоминал Леший, — он при ударе всегда инстинктивно придерживал его, а при отражении моего удара — отворачивался, подставляя спину… Однажды, разозлившись за такую манеру боя, я так сильно его ударил, что у него аж спина загудела!.. Пришлось расстаться… Мне было нужно, чтобы бой — «взаправду», а в «поддавки» я и с боксёрской грушей могу схватиться…
Вообще-то я массивный (в 18 лет уж весил 80 килограмм, не хило?), растяжка у меня большая, дерусь — нестандартно, и если вмажу как следует — кулаком стену проломлю…
Каратиста завалить мне — за милую душу!.. Такой обучен не бить ногой ниже пояса, — смехота!.. Учились каратыги в основном в «подпольных» кружках, разряды — скромненькие, дыхалка как следует не поставлена…
Как-то дрались с одним таким «Сенсэем», на лестнице… Он стоял на пару ступенек выше, имея предпочтительную позицию. Ну и — попытался вмазать мне пяткой в челюсть!.. А ноги — не руки, ими быстро не ударишь… Пока он ножкой в воздухе размахивался — я, уклонившись, молниеносно сделал подсечку… Он и покатился по лестнице!.. Не надо быть слишком самоуверенным…
Но и у меня случались просечки… Как-то пришли на квартиру двое, парнишки средней комплекции, втирают: «Надо поговорить!»
А я не против, единственная просьба — ножиком в спину не тыкать, и из ствола огонь на поражение без причины не открывать… Во всём остальном — «всегда готов!»
Сказал супруге.: «Скоро вернусь, дорогая!», и вместе с ними вышел из квартиры. Спустились в лифте, вышли из подъезда.
На улице не стал ждать… Одному сразу вмазал в спину — в кусты улетел, со вторым — схватились… Я сжал его горло, он — моё, и пару минут мы увлеченно душили друг дружку. И он уж вроде бы начал поддаваться… Но тут выламывается из кустов его напарник, тычет мне под нос красную книжицу: «Не двигаться. Уголовный розыск! Вы арестованы!..»
Менты!.. Вот чёрт… Сразу, понятно, от ментовского кадыка клешни оторвал… Мне же только и не хватало — срок схлопотать за «нападение на сотрудников милиции при исполнении»… Ошмонали меня эти двое, повели в РОВД.
По дороге из их базаров — усёк, что и дело-то у них ко мне пустяковое — допросить по факту недельной давности драки в кафешке «Раковая Шейка», да если получится, — подвесить ту драчку на меня и моих корешей…
Но дело оказалось тухлым. Не участвовал, не был, ничего не знаю — вот и весь мой ответ им!.. Короче, отговорился незнайкой. И после трёхчасовых допросов пришлось им меня отпустить.
Но это — только потому, что вовремя кулаки в карманы убрал… А помаши ими у подъезда ещё 5 минут — аккурат пять лет за это и схлопотал бы!..
Так что всегда вникай в ситуацию, и видь, когда драться можно и нужно, а когда — нельзя ни в коем случае!»
Так говорил Леший, обаятельно улыбаясь.
4. Из личного.
Как ни странно, жена у Алика — «домашняя», порядочная и совестливая. Между тем, при его образе жизни и наклонностях, Лешего постоянно тянуло к «не — закомплексованным»…
В свободные от бандитских делишек вечера, поцапавшись с женою, он уходил из дома, в поисках приключений на свою буйную головушку…
Вспоминал: «Иду по улице, в дымину… Смотрю — у дерева девчонка, лет девять пацанке, зарёванная… А я к женским слезам (ещё и — детским!) завсегда — со всею душою… Подошёл к дитёнку, и — не побил, не растлил даже, наоборот — посочувствовал!.. Спросил: «В чём дело, маленькая?..»
Она и говорит: «Мама привела домой двух мужиков… Сидят на кухне, пьют… А мне дали в ухо, и велели до утра не приходить!..»
А я как раз был в настроении — за кого-нибудь заступиться!.. Велел ей: «Веди к себе домой!..» Повела…
Сорвав двери с петель плечом, чтоб не звонить, вошёл… На шум с кухни прибежали те двое, ножиками размахались… Но я не малохольный, чтоб от финок шарахаться!.. Побил обоих, вначале — руками, а когда свалились, то и ногами попинал… Тут баба сунулась, физию мне поцарапала — мазнул её ладонью по роже так, что о стену навернулась и тоже — на пол… Короче, навёл армейский порядок!
Но, думаешь, девчонка «спасибо» мне сказала?!. Как бы ни так… По новой разрыдалась: «Не смейте бить мою мамулечку!» Пожал я плечами: «А кто ж её бил?.. Она сама упала!..»
И скучно мне чего-то стало!.. Понял: не дадут почувствовать себя защитником униженных и оскорблённых… Вновь двинул на улицу, нашёл за углом знакомую чувиху, и за домом в кустах поимел её в самых что ни на есть антисанитарных условиях… Но — никакого удовольствия!.. С женою — и то приятней… Да и дешевле, если уж на то пошло!…»
4. Женщины.
Про женщин отзывался Леший светло и задушевно:
«И жена у меня, и навалом — любовниц… Причём всех — очень люблю!.. Хоть классики мировой литературы и учат, что любовь — однозарядна… Но все женщины для меня — как составные части единого целого… Как одна большая женщина, которую всю целиком — и любишь!..