— Судьба, — — пробормотала она. — Говорят, я служу Року. И знаете, что Иссельда Брасс» О, ваше имя мне так знакомо, точно так же, как и имя барона Калана. Мне кажется, будто я искала вас, искала всю мою жизнь. — Только искала вас не совсем я. О— окончательно запутавшись, она вздохнула и потерла лоб рукой. — Какой ужас!
— Понимаю вас. Калан полагает, что изначально эта ситуация была создана по вине его исследований природы времени. Наши жизни слишком тесно переплелись. Все возможности смешались. Должно быть, кто-то из нас вполне способен встретить и самого себя.
— Но, выходит, именно Калан виноват в том, что Имрил и его орда объявились в моем мире?
— Именно так он и считает. Большую часть времени он проводит, пытаясь восстановить нарушенное им же равновесие. Он утверждает, что я — важнейшая составная часть его опытов, и потому больше всего ему противна мысль о том, чтобы завтра оставить меня здесь и уехать прочь с Имрилом.
— Завтра? Но куда собрался Имрил?
— Куда-то на запад.
— Завтра? Но куда собрался Имрил?
— Куда-то на запад. Он хочет напасть на некоего Орнальда Гравенского.
— Они будут драться? Ну наконец-то.
На несколько мгновений Илиана забылась, отдавшись ликованию. Похоже, час их победы близок.
— Но Имрил в свою очередь никуда не желает ехать без барона Калана, продолжила Иссельда. Отыскав гребень, она пыталась распутать свою длинную золотистую шевелюру. Он считает его таким же талисманом, как Калан — меня. Так что, как видите, я обязана жизнью целой цепочке глупейших суеверий.
— Но где же Калан сейчас?
— Должно быть, во дворце Имрила… Это ведь был дворец вашего отца, не так ли?
— О да. И чем он там занят?
— Имрил создал там для него лабораторию, хотя Калан предпочитает работать здесь. Он берет меня с собой, усаживает поблизости и разговаривает со мной, словно с комнатной собачкой. Больше он не уделяет мне никакого внимания, увы, но я мало что понимаю в его речах. Я была свидетельницей того, как он похитил вашу душу. Это было ужасно. Как вам удалось отыскать ее?
Илиана не ответила.
— Но как он этого достиг. — Как он ее украл?
— С помощью кристалла, точно такого же, как тот, который он вставил в голову моему возлюбленному Хоукмуну. Это самоцвет с загадочными свойствами, который…
— Хоукмун… Это имя…
— Вы знакомы с Хоукмуном? Как он? Должно быть, он не в этом мире…
— Нет.., нет… Мы с ним не знакомы. Да и откуда мне знать его. И все же это имя будит во мне какие-то воспоминания.
— Вам, кажется, дурно, Илиана?
— О да, да, мне что-то не по себе.
Девушке казалось, что она в любой миг может потерять сознание. Должно быть, убегая от солдат Имрила, она потратила куда больше сил, чем думала сначала. Она сделала над собой усилие.
— И что с этим самоцветом? Он по-прежнему в руках Калана? И душа моя заключена внутри этого камня?
— Да. Но теперь я вижу, что он ошибается. Каким-то образом ваша душа сумела освободиться.
— Похоже на то, — Илиана невесело усмехнулась. — Ладно, теперь подумаем о том, как нам сбежать отсюда. Сомневаюсь, что в вашем состоянии вы сможете прыгать со мной по крышам и карабкаться по деревьям — Могу попробовать. Я куда крепче, чем кажусь на первый взгляд.
— Тогда попробуем. Как вы думаете, когда вернется Калан?
— Он только что ушел.
— Тогда время есть. Я этим воспользуюсь, чтобы слегка передохнуть.
Илиана опустилась на постель.
— О, моя голова… Как больно. Иссельда тут же протянула руку, желая помассировать Илиане виски, но та отпрянула с громким криком — Не надо! она облизала пересохшие губы. — Благодарю вас за заботу, но это ни к чему.
Поднявшись, Иссельда подошла к окну с опущенными ставнями, приоткрыла их и глубоко втянула в себя прохладный ночной воздух.
— — Сейчас с помощью Калана Имрил пытается вступить в контакт со своим черным божеством, которого именуют Ариохом.
— Да, он полагает, что именно этот владыка перенес их всех сюда.
— Я знаю. Так что пока Имрил дует в свой желтый рог, Калан должен произносить какие-то выдуманные им заклинания. Конечно, шансы на успех он оценивает невысоко.
— Так этот рог очень дорог Имрилу, верно? Он с ним никогда не расстается?
— Если верить Калану, то никогда. Единственный, кто может снять рог у него с шеи, это сам Ариох.
Время тянулось невыносимо медленно. Иссельда потушила лампу, чтобы Илиана могла немного подремать, и выглянула на улицу. Там повсюду сновали патрули, разыскивая беглянку. В какой-то момент она увидела солдат даже на крышах, но затем они, кажется, наконец, смирились с неудачей. Иссельда вернулась к кровати и увидела, что Илиана забылась тревожным сном.
Она встряхнула ее за плечо, и Илиана, вздрогнув, проснулась.
— Они ушли, — объявила Иссельда. — Думаю, нам стоит рискнуть и выйти на улицу. Как мы пойдем? Улицей?
— Нет, нам нужна веревка.
Найдете что-нибудь подходящее?
— Попробую.
Через пару минут Иссельда вернулась с веревкой через плечо.
— Ничего длиннее не нашлось.
— Она достаточно прочная?
— Выдержит.
С улыбкой Илиана распахнула окно и подняла глаза. До ближайшей крупной ветки оставалось не меньше десяти локтей. Завязав на одном конце скользящую петлю, Илиана свернула веревку в кольцо, раскрутила и бросила в сторону ветки. Навык, приобретенный в детских играх, дал себя знать. Кольцо точно легло на крепкий сук толстой ветки. Дернув пару раз за веревку, Илиана затянула петлю, убедилась в ее крепости и надежности дерева, — Вам остается только залезть ко мне на спину, — пояснила она, — обнять за шею, крепко обвить ногами поясницу и держаться изо всех сил. Сумеете?