Илиана взглянула на руины древнего города. Привлеченные разговором, к дереву, где висели пленники, стали подходить остальные изгои. Лица большинства из них показались ей знакомыми. Раньше они вместе проводили время, изучая воинские искусства. Из уцелевших в последней битве с Имрилом они собрали небольшой отряд, который пополнился теперь горожанами Виринторма, избежавшими всеобщей резни. Каждый из прежних друзей принцессы обрушил на нее всю ненависть своего горячего молодого сердца, ибо они не в силах были перенести ту мысль, что восхищались прежде человеком, который повел себя столь недостойным образом.
— Любой из вас на месте Илианы повел бы себя точно так же и все выдал бы Имрилу, — заявила Катинка. — Не нужно быть большим мудрецом, чтобы это понять. Вы, молодые, слишком наивны. Вам недостает здравомыслия. Мы — ваш единственный шанс сразиться с Имрилом и одержать победу. Поэтому вы губите самих себя, дурно обращаясь с нами. Вы не стремитесь разыграть козыри, которые вам достались. Позабудьте о своей ненависти к Илиане… Хотя бы до той поры, пока мы не сразимся с Имрилом. У вас слишком мало сил, друзья мои, чтобы пренебрегать союзниками.
Молодою человека со шрамом звали Мизиналь Хинн, и он приходился дальним родственником Илиане. Подобно большинству молодых людей при дворе некогда он был влюблен в нее, и она знала это. Сейчас он хмурился.
— Ваши речи не лишены смысла, Катинка фон Бек, и прежде вы всегда давали нам добрые советы, но откуда мне знать, не хотите ли вы сейчас нас обмануть? Ибо всем нам известно, что вы заключили договор с Имрилом, чтобы предать нас.
— Не забудьте, что перед вами Катинка фон Бек, никогда я бы не сделала ничего подобного.
— Но ведь королева Илиана предала собственного брата, — напомнил ей Мизиналь.
Илиана зажмурилась. Теперь боль вернулась вновь, и она не имела никакого отношения к веревкам, что впивались ей в запястья.
— Под пыткой, — подчеркнула Катинка, потеряв терпение. — Ее подвергли ужасным пыткам. В таких обстоятельствах, возможно, я бы и сама совершила предательство. Знаете ли вы, на какие гнусности способен Имрил?
— Имею некоторое представление, — вынужден был согласиться Мизиналь. И все же…
— Да и зачем бы мы пришли сюда в одиночку, если бы вступили с Имрилом в союз. Раз уж нам известно, где вы прячетесь, мы бы могли привести сюда армию или просто сообщить ему об этом, и он сам направил бы сюда войска, чтобы застать вас врасплох.
— О нет, только не врасплох. У нас в ветвях деревьев прячутся наблюдатели. Они бы предупредили нас, и мы бы вовремя спаслись бегством. Разве то, как мы встретили вас, не доказывает, что мы держимся настороже.
— И все равно, это не опровергает моих доводов. Мизиналь вздохнул.
— Среди нас есть те, кто хотел бы насладиться местью предательнице вместо того, чтобы сражаться с Имрилом, а иные полагают, что нам лучше забиться здесь в тихий уголок, в надежде, что Имрил о нас забудет.
— Не тешьте себя иллюзиями. Он мается от скуки и вскоре с удовольствием сам возглавит свою свору. Он терпел ваше присутствие до сих пор, потому что боялся, что на него нападут бывшие соратники с запада. Именно поэтому он держал большую часть своей армии в Виринторме. Но теперь, убедившись, что никакой угрозы нет, он вспомнит и о вас.
— А, так захватчики ссорятся между собой, — оживился Мизиналь. — Между ними пошли свары?
— Пока нет. Но это неизбежно. И я рада, что вы понимаете все значение этого. Кстати, помимо всего прочего, мы явились и для того, чтобы сообщить вам об этом.
— Если они начнут грызться между собой, нам будет легче разделаться с теми, кто завладел Виринтормом, — Мизиналь потер свой шрам. — Это уж точно. — Он нахмурился. — И все равно, даже эти сведения могут быть частью какого-то хитрого плана, чтобы нас обмануть…
— Вы слишком недоверчивы, но вас можно понять, — осторожно вмешался Джери-а-Конел. — И все же разумнее признать, что мы явились сюда, дабы всем вместе бороться против Имрила.
— Лично я ему верю.
Это подала голос девушка по имени Лифет. Она была подругой детства Илианы и возлюбленной ее брата.
Ее мнение имело вес. Ведь у нее больше, чем у кого бы то ни было, имелись причины ненавидеть Илиану.
— Думаю, нам стоит их отвязать, хотя бы на время. Пусть расскажут, зачем явились к нам. Не забудьте, что не будь Катинки фон Бек, мы вообще не смогли бы оказать Имрилу никакого сопротивления, а против этого их спутника, Джери-а-Конела, у нас вообще ничего нет. И возможно, что-что Илиана. — явно было, что имя это давалось ей с трудом, — желает заслужить прощение. Лично я не могу утверждать, что под такими пытками, как описала нам Катинка фон Век, я сама не предала бы Брадна. Она была моей подругой. Как и все мы, я ее очень уважала и видела, как она подхватила боевой стяг из рук умирающего отца и повела нас в битву. Да, я готова поверить ей. И все же буду держаться настороже.
Лифет подошла к. Илиане. Та опустила голову и вновь прикрыла глаза, не в силах выдержать взгляд подруги.
Но Лифет уверенно протянула руку, ухватила девушку за подбородок и заставила поднять голову.
Илиана открыла глаза, встретилась взглядом с Лифет и увидела там ненависть, но также и сострадание.
— О да, ты должна ненавидеть меня, Лифет, — прошептала она так тихо, что больше никто не мог ее услышать. — Но ты должна выслушать меня, ибо я пришла не для того, чтобы вас предать.