Как всегда, Спеер был одет в помятый костюм с не очень свежей рубашкой с расстегнутым воротом и нелепо торчащим из кармана пиджака красным платком. Словом, типичный холостяк, одинокий мужчина, погруженный в науку и не знающий ничего о радостях жизни…
Дамочки из околоакадемических кругов безотказно клевали на этот имидж, и Файрли не раз наблюдал, как вытягивались их лица, когда они узнавали, что Спеер женат, имеет трех сыновей и считается образцовым семьянином.
— Так у вас здесь есть знакомые? — спросил Хилл. — Отлично. Подождите, я пойду предупрежу шефа о вашем приезде.
Он выскользнул за дверь, а тем временем Файрли с облегчением обнял приятеля.
— А какое это дело? — спросил он. — Мы что, летим на Луну на всепланетный филологический конгресс?
Спеер усмехнулся, но в его темных глазах, упрятанных за массивными очками в роговой оправе, таилась неприкрытая тревога.
— Хороший вопрос, Боб. Я задаю его всем подряд уже шесть часов — с тех пор, как меня выгрузили из военно?транспортного чудища вместе с дюжиной танков и вездеходов.
— Мы что, летим на Луну на всепланетный филологический конгресс?
Спеер усмехнулся, но в его темных глазах, упрятанных за массивными очками в роговой оправе, таилась неприкрытая тревога.
— Хороший вопрос, Боб. Я задаю его всем подряд уже шесть часов — с тех пор, как меня выгрузили из военно?транспортного чудища вместе с дюжиной танков и вездеходов. Но ответил мне честно и откровенно только часовой — видел, стоит под флагом с автоматом?
— И что же он сказал? — с интересом спросил Файрли.
— Он открыл мне большой секрет, Боб. Мистер, сказал он, на Луне жизни нет. И отойдите?ка от охраняемого объекта, на десять шагов, а не то буду стрелять.
— Что вы несете, Джим! Не морочьте голову доктору Файрли. Я сам разговаривал недавно с этим малым — он про Луну?то никогда не слыхал.
— Разве, доктор Боган? То?то я заметил, что он поглядывает в сторону Юпитера… Кстати, а вы не знакомы? Боб, встань по стойке смирно: это профессора Боган и Лизетти.
Файрли был ошарашен.
Только теперь он вгляделся в остальных двух мужчин и сразу же узнал их. Не раз ему приходилось слушать их выступления на конференциях и симпозиумах, посвященных проблемам филологии. Это были известные ученые, крупнейшие светила мировой науки.
Глава американской школы филологии доктор Джон Боган, массивный пожилой человек с величественной фигурой и мрачным, как у Мефистофеля, лицом, украшенным гривой седых волос, был одет, как всегда, в безукоризненный темно?синий костюм, а на его полусогнутой руке висела трость, подаренная ему чуть ли не самим Авраамом Линкольном.
Бат Лизетти был человеком совсем другого типа, хотя и считался лингвистом номер один Северного полушария, к тому же феноменальным полиглотом.
Поговаривали, что о языках всех времен и народов он не знает лишь одного: сколько именно из них он знает.
Внешностью Лизетти напоминал злодеев из старых мелодрам: лошадиное лицо с низким лбом, мохнатые брови, под которыми прятались черные колючие глаза, тонкие бескровные губы, хищный рот… Портрет достойно завершали гладко прилизанные темные волосы и узкая полоска усов «а?ля Кларк Гейбл». Файрли знал, что, несмотря на свою колоритную внешность, Лизетти был добрейшим человеком, готовым помочь всем и каждому и не раз попадавшим из?за этого впросак.
Файрли с почтением пожал руки знаменитым ученым — он и не надеялся, что в ближайшие сто лет ему удастся познакомиться с такими светилами.
— Доктор Файрли, неужели и вам ничего не известно? — расстроенно спросил Лизетти. — Я, признаюсь, совершенно выбит из колеи. Ума не приложу, где же здесь будет проходить симпозиум: подходящих аудиторий нет, да и ракеты чудовищно шумят…
Файрли только вздохнул в ответ и коротко рассказал о своих приключениях. Лизетти сочувственно кивнул головой.
— Вам еще повезло, молодой человек, — сказал он. — Меня привезли сюда на истребителе. А я и в автомобиль?то садиться опасаюсь! И зачем мы, кабинетные крысы, понадобились на космодроме?
— Думаю, что все дело в шифрограммах, — с загадочным видом произнес Спеер.
— В чем, в чем? — поразился Лизетти.
— Все очень просто, — охотно объяснил Спеер. — Вы, конечно, слышали, что между нами и русскими возникли разногласия из?за базы в кратере Гассенди? Готов держать пари, наши вояки перехватили шифрограммы из Кремля на русские лунные станции и хотят как можно быстрее разгадать их содержание.
— Чушь, полнейшая чушь! — с брезгливым видом пробурчал Боган. — В армии есть свои превосходные дешифровальщики, ученые с такими тривиальными вещами дела не имеют… Подумать только, я здесь уже три часа, и никто не соблаговолил мне ничего объяснить! Я им не мальчишка! Будьте уверены, мои друзья в конгрессе…
Он не успел договорить, как дверь вновь распахнулась.
Вошел Хилл и почтительно сообщил:
— Джентльмены, позвольте вам представить…
Стремительно вошедший вслед за ним высокий мужчина в штатском небрежно махнул рукой:
— Ладно, Хилл, мы сами познакомимся с гостями. Идите.
Файрли сразу же узнал его; узнали мужчину, очевидно, и остальные ученые. Недовольство и раздражение сразу исчезли с их лиц — этот человек умел вызвать к себе уважение.