— Нет! — рявкнула она.
Хоул со вздохом вышел. Софи подняла голову и увидела, что ручка повернута вниз черным. Ну и пожалуйста, подумала она. Какое мне дело до того, что завтра день Середины лета! Я ухожу!
Глава двадцатая, в которой Софи становится все труднее покинуть замок
Наступил рассвет дня Середины лета. Примерно в тот же миг Хоул ворвался в дверь с таким грохотом, что Софи так и подскочила в своем уголке, решив, что Ведьма гонится за ним по пятам, не иначе.
— Позабыли взять в игру! Им все равно, что я умру! — проревел Хоул.
Софи поняла, что он пытается напеть Кальциферову песенку про кастрюлечку, и улеглась обратно, после чего Хоул немедленно споткнулся о кресло и растянулся, так пнув при этом табурет, что он улетел на другой конец комнаты. Затем Хоул попытался подняться наверх сначала через кладовку, а потом через двор. Это его несколько озадачило. Однако в конце концов он обнаружил лестницу всю, кроме нижней ступеньки, — и рухнул на нее лицом. Замок сотрясся до основания.
— В чем дело? — холодно спросила Софи, просовывая голову между столбиками перил.
— Встреча регбийного клуба! — с величайшим достоинством отвечал Хоул. — Неужели вы забыли, что я играю за сборную университета, миссис Проныра?
— Странноватые у вас игры, — пробурчала Софи.
— Я великий чародей и невидимое зрю направо и налево, — укорил ее Хоул, — и как раз направлялся в постель, а вы мне дорогу загораживаете. Я знаю, как прошлое вернуть и отчего хромает бес…
— Иди ляг, придурок, — сонно промычал Кальцифер. — Ты же пьян в стельку.
— Кто, я? — оскорбился Хоул. — Заверяю вас, друзья мои, я тре… тер… тверез как стеклышко! — И он поднялся и побрел наверх, держась за перила, словно боялся, что стоит их отпустить — и они куда-нибудь денутся. Дверь спальни ловко увернулась от него. — Какое гнусное коварство! — заметил чародей, натыкаясь на стену. — Спасением мне станет мое сиятельное бесчестье и леденящая душу злобность… — Он еще несколько раз наткнулся на стену — в разных местах, -а потом наконец обнаружил дверь спальни и вломился в нее. Софи было слышно, как он там падает на пол, жалуясь, что кровать постоянно отпрыгивает в сторону.
— Просто ужас что такое! — сказала Софи и приняла решение немедленно уходить. К несчастью, от грохота проснулись Майкл и Персиваль, который устроился на ночлег на полу в комнате Майкла. Майкл спустился вниз и заявил, что совсем не хочет спать и что можно пойти и по холодку набрать цветов для гирлянд к празднику. Софи была не против в последний разок сходить за цветами. Снаружи висел теплый молочный туман, напоенный запахами, и сквозь него проглядывали приглушенные цветные пятна. Софи заковыляла по траве, пробуя мокрую почву тростью и прислушиваясь к щебету и писку тысяч певчих птиц. Ей было жалко лишаться всего этого. Она погладила влажную атласную лилию и повертела в пальцах колкий лиловый цветочек с длинными пушистыми тычинками. Оглянулась на высокий черный замок, рассекающий туман у нее за спиной. Горько вздохнула.
— Он здесь все здорово улучшил, — подал голос Персиваль, сгружая в летучее корыто Майкла охапку мальв.
— Кто? — спросил Майкл.
— Хоул, — ответил Персиваль.
— Сначала тут были только кусты, и то довольно мелкие.
— Так вы вспомнили, что бывали тут раньше? — обрадовался Майкл. Судя по всему, мысль о том, что Персиваль на самом деле принц Джастин, не давала ему покоя.
— Кажется, я был здесь с Ведьмой, — неуверенно проговорил Персиваль.
Они притащили в лавку целых два корыта цветов. Софи заметила, что, когда они вернулись во второй раз, Майкл несколько раз провернул ручку над дверью. Должно быть, это для того, чтобы не пустить сюда Ведьму. Потом, само собой, надо было наделать гирлянд для праздника Середины лета. Это заняло кучу времени. Сначала Софи хотела бросить работу на Майкла с Персивалем, только Майкл очень уж увлекся заковыристыми вопросами, а Персиваль плел гирлянды страшно медленно. Софи понимала, почему Майкл так разволновался. Вид у Персиваля действительно был странный — словно бы он ждал чего-то с минуты на минуту. Софи даже задумалась, не находится ли он до сих пор под властью Ведьмы. Так что Софи пришлось плести гирлянды самой. Она отбросила все и всяческие мысли о том, что можно бы остаться и помочь Хоулу обороняться от Ведьмы. Чародей Хоул, которому по силам было сплести все гирлянды одним мановением руки, храпел так громко, что Софи было его слышно даже в лавке.
Гирлянды пришлось плести очень долго, и не успели они все доделать, как пора было уже и открывать лавку. Майкл принес им хлеба с медом, и они на ходу перекусывали, отражая натиск первых покупателей. И хотя день Середины лета, как это в обычае у праздников, в Маркет-Чиппинге выдался пасмурным и прохладным, полгорода, вырядившись в лучшие платья, нагрянуло в лавку покупать гирлянды и цветы. Как всегда, улицу заполонила толпа. Покупателей было так много, что Софи улизнула на лестницу и в кладовку лишь далеко за полдень. Неплохая выручка, думала она, увязывая в узелок свои старые одежки и кое-какую еду на дорогу. Этак Майклов запас в очаге вырастет вдесятеро.